У России сольное звучанье

Душа русская

Отчего, душа, ты исполнена
На Руси красой - благолепием,
Убеленная до исподнего, 
Блаже светишься во отрепии?

Не храня стрелы - злого помысла,
Отразив во вне ядовитые,
Прямо Господу на поклон несла
В простоте своей челобитную.

От того, видать, и доверчива -
Верой соткана без премудрости,
Словно лик Луны переменчива -
То в сиянии, то в понурости.

Только тьма - юдоль непривычная -
Венценосна Русь Солнцем зиждется,
И несет в сердцах горемычная
Славу Господу с "Аз" до "Ижицы".

Что завещано - впредь исполнится -
В дерзновении изглаголенна -
То звонарь - в набат - Богу молится
В глубине твоей колоколенной!





***

Прощаясь, осени закат
Вершил финал предельно твёрдо,
Он, как заезжий музыкант - 
Вбивал последние аккорды.

То настигая, то гоня,
С мольбой не споря и фортуной,
Он ловко время огранял
В созвучия клавиатурой.

И чем сговорчивей текли 
За горизонты эти звуки,
Всё дальше мчался птичий клин
В осенне-песенной разлуке.

Он знал: мелодия к утру
Утихнет в схватке рукопашной,
Афишу снимут, и сотрут
Немой сюжет, как день вчерашний,

Что скоро выгорит накал
Его страстей… но как же гордо!
Он руки в небо отпускал
С последним сброшенным аккордом! 





***

День ускользает за дали туманные - 
Выцветшим снимком - желтеющим крошевом.
В лунном сиянии ночка желанная 
Звёздных огней рассыпает горошины.

Им не до срока катить над дорогами
Сумрачной жизни, раскидывать картами - 
Лет судьбоносных и слыть недотрогами,
Россыпью брезжить, хвалиться закатами.

Высветлит утро, и станет заметнее
Как муравьиные тропы исхожены.
Солнце не снимет и доли затмения,
Если душа на него непохожая.

Только лампада ещё не потушена,
Промысел высший витает и просится:
Ветром блаженства - сквозь время - в отдушину,
Светом нетленным - живительным - по сердцу!





У России сольное звучание

Где вчера дышала над покосами
Старина напевами былинными, 
Небо развернуло над погостами 
Два крыла… с очами соколиными.

Мы своим обычаем не пичкали
Чужеземных недругов, не прочили,
Мы свои дома - до угля - спичками,
Если враг вгрызался червоточиной.

Крепостные стены помнят многое: 
Синие глаза и плачь над бездною - 
Звали "Ярославны", да подмогою
Отзывался клич в края небесные.

Чести не теряя и достоинства,
По счетам платили, коль не нравится,
Оттого и в небе нашем воинство - 
От земных заслуг не поубавится…

Залегла б тоска смурная с проседью
И прошлась бы по сердцу рогожею,
Только радость от чего-то просится 
В пору беспросветно-непогожую:

Светлых душ пленяет обаяние,
Ясных глаз - немолчное святилище,
У России - сольное звучание,
А толкнёшь - недремлющая силища! 





На языке предков

Не о слове - ценою в пятак,
А о том, что: хранят звонари, - 
Зычном голосе, древнему в такт, - 
На славянском со мной говорит.

Отголоски его далеки,
И пока не прикрыты уста,
Буду долго искать родники,
Где водица свежа и чиста.

Заповедные тайны храня,
Препояшу словесную нить,
Пусть черницею примут меня,- 
Буду в колокол вещий звонить.

Говор чёток моих узловат,
Между ними - друзей имена.
Бережливо лелею слова,
Чтоб во здравии их поминать.

Все сокровища древней Руси
Соберу, как цветы,* к алтарю.
Чтобы памятью их оросить - 
Я их светом любви озарю!

* Цветы - древнеславянские слова. 





Не для того

Погонщик - время больно бьёт хлыстом,
Сметая всё, - что проку в человечьем
Обетованье - залпе холостом?
Когда душе с душой родниться нечем.
Не для того нам райская тоска,
Как оберег, оставлена в наследство, - 
Переболеть, восстать и отыскать
Тропинку к сердцу, как тропинку к детству.
Пусть слово "Нет" - до помраченья дня
Не осквернит Дающего, и свято
Пусть станет "Да", а узкая стерня
Не поглотит безвинно виноватых. 
И если слышишь птичьи голоса,
И долгу сердца нелегко без чести,
Любовь на амбразуру не бросай
И под расстрел - неугомонной лести! 





В священном почёте

Атласное небо для пущего лоска,
Воздушные гребни заставив трудиться,
Взбивает копною большую причёску,
Пришпилив с размаху летящую птицу.

Раскинуло солнце своё неземное
Величие света, тепла и покоя,
И кружатся тени тропинкой лесною
В нарядах, не видевших рук и покроя.

Живые полотна в моей галерее - 
С размахом Господним - для всех поколений!
И небо - в наследство, чтоб стали добрее,
И звёзды с Луною для всенощных бдений.

Здесь шпили лесные качают свободу,
Просторам полей только с русской тягаться
Душою, доставшейся в память народу, -
Есть русскому словушку где разгуляться!

Как встарь препояшет на ратное дело.
И гласом не дрогнет - ему ль содрогаться!
В согласии с миром, и миром* - по телу - 
Единоутробному, надо признаться.

Сгущается время, как серые тучи,
И режет сознание, - это не ново!
Стоят часовые шеренгой могучей
В священном почёте за русское слово.

*Ми́ро - в христианстве специально приготовленное 
и освящённое ароматическое масло, используемое 
в таинстве миропомазания для помазания тела человека. 





***

У меня за душой ни гроша,
Всё богатство - лишь свет неземной.
Если ночь для тебя хороша - 
Оставайся, светлее со мной.

Буду звёздами сыпать во тьму,
Да поймаешь ли мой амулет?..
Я о том не скажу никому,
Мне до каждого - тысячи лет - 

Через кратеры лунных полей,
Через просеки древних лесов.
Слышишь, в роще поёт соловей? - 
Тут мой рай - среди их голосов!

Хочешь двери тебе отворю?
Разложу все мечты у костра,
Будем вместе тревожить зарю,
Будем ветер ловить до утра.

А наутро - с душой - налегке,
Светлой радостью встретишь меня - 
Буду тихо парить вдалеке - 
Белым облаком жаркого дня. 





Закатное

Закат ускользает роскошной жар-птицей, 
Дыхание моря все тише и тише,
Пытается вечер под камни забиться - 
Под музыку ночи и камни не дышат.

Беззвездное небо ещё догорает, 
И россыпь огней не купается в море, -
Так было в начале, где признаки Рая
Сгущались, со Словом и Делом не споря.

Послушай, мой добрый, мой звездный прохожий,
Мой маленький принц на огромной планете:
Морские глубины и небо похожи,
Они и смеются, и плачут как дети,

В наивном восторге отрадно и свято
Приветствуют все, что уму неподвластно, 
Их жизнь бесконечным покоем объята,
И вечность взирает с хоругвей атласных.

Здесь каждое слово нашло воплощение,
Заполнив пустоты весомо и полно,
И стала поэзия - богообщеньем,
Неся по просторам вселенские волны. 





Баллада о времени

Крылато, свободно и благополучно,
Тирады и фразы гнездились беспечно
На чаши мерила, где время беззвучно
Вручало повестки избранникам в вечность.

Взрывая пространство, неслись вереницей,
Словесною силой довес умножая,
Но мускул не дрогнул на верной деснице -
Здесь царствует Слово, здесь Слово решает! -

Страданьям земным не дивилось, и бровью
Не двинуло, лишь поводило очами
На зыбкие чаши, где мера - любовью -
Святой, бескорыстной себя увенчала.

А люди считали: забвение лечит,
И времени честь отдавали некстати,
И крылья срывали, но грузом на плечи
Текло сожаленье о вольной утрате.

В изменчивом мире, где память - нетленна,
Где в точке возврата - отсчёты и старты,
Разбавленным сгустком дрожит во вселенной
Холодный, в безвременье выпавший, Тартар.

Его обтекают потоком блаженным
Сомнений лишённые мысли и звуки - 
Им света не надо - они совершенны
В своём изначально-восторженном круге - 

В своём ореоле, лишённом печали, - 
Приемники вечности - света крупицы,
Они без претензий - им просто вручали
Билеты на Счастье, что не повторится…

А время, размеренно перетекая,
От самых истоков и снова - в начало -
Прозрачною плазмою жизни - без края -
Словесного кроя - лишь чаши качало…





Робинзонада

Мне Солнце - в награду, я с морем не спорю,
Обветренный берег таит утешенье, - 
Он выслушал массу правдивых историй,
Он высушил грудью косые сажени.

Здесь явно впечатаны ритмы и стопы,
Походкою твёрдой оттопаны метры,
А стало быть - мудрые басни Эзопа
И гордая поступь богини Деметры.

Здесь месть Посейдона, отлитую в камне,
Как вечную рану зализывать волнам,
Им, пасынкам верным, трудиться веками,
Дыхание их патетически вольно.

Не знаю на чьих, но душа почивает, - 
Лишь лАвровым венчиком венчаны боги,
Здесь Зевсу зевается и дождевая
Прохлада небес в закромах лежебоки.

Сменившему небо - и душу с засова! -
Успею родимым дымком насладиться,-
Мне так робинзоново и бирюзово,
И тень моя Пятницей рядом ютится. 





Ласточки над храмом

Хитрым сплетением, нитью незримою,
Кружевом по небу - Божии вестницы -
Ласточки - летних ажуров кудесницы
Вяжут творение неповторимое.

Им ли не ведомо небо бездонное,
Радость полета, бессилье падения,
Теплых морей и стихий пробуждение,
Детских свирелей призывы задорные?

Кружат над храмом, где хлеба насущного
Жаждет вкушения все человечество
Над суетою людскою, над вечностью,
С рук принимая все блага Дающего.





Русские деревни

Уж не теплятся светом лампады,
И дымок не струит над трубой.
За какие грехи - камнепадом 
Рассчитались, деревня, с тобой?

Что пустыми глазницами окон
Ты глядишь на некошеный луг?
И сплетает забвения кокон 
Над иконами старый паук.

Русь святая, неужто и вправду
Ты с согбенных колен восстаешь,
Сквозь терновые кущи в награду
Свои лучшие всходы даешь?

Я деревни мечтаю увидеть,
Голубые полотнища льна!
Золотистых колосьев обитель,
Пробудись от недужного сна!

Пусть над каждой покатою крышей
Теплой струйкою стелет дымок,
Где душа отдыхает и дышит,
Райский свой обретя уголок. 





***

Не утихнет людская молва
И мой мир никогда не разрушит,
Серый день лишь в одном виноват,
Что я Солнцем наполнила душу,

Что на проводе прожитых дней
Позывной так отчаянно верен,
Что в безлюдной моей толкотне
Не считаю чужие потери,

Что вплетаю в созвучия фраз
Маячковые проблески будней.
Если прошлое зримо в анфас - 
Значит взглядам встречаться уютней.

Светлой нитью проложен маршрут
Между чьих-то чужих обещаний,
Если вечность когда-то сотрут,
То не будет ни слёз, ни прощаний,

Только эхо просроченных слов,
Только жар оголённого нерва…
Не буди, я не помню число,
Ты - несбыточный сон среди первых,

Окаймлённых людскою молвой
В простоте моего восприятья,
Где поникла Луна головой,
А Земля распахнула объятья,

Где о прошлое сломана твердь,
Как о память, стучащую в двери.
Что любовь разлучить может смерть - 
В это может и смерть не поверить!

Я из тех, чей не пройден маршрут,
И промашка подобна безумству, 
Что безлюдную площадь к утру
Превратит в смотровое искусство - 

Посмотри, сколько алчущих лиц
Растоптали моё мирозданье!
Ты за них? Значит падаю ниц,
И как агнец иду на закланье!





Звёздный путь

Хрустальный звон дрожит в небесном стане, - 
Морозный дух, как встарь, неумолим,
И вижу я, как словом обрастает
Застывшая поэзия земли,

Как вязнут мысли в горечи калины,
И режут праведность, взошедшую едва,
А звёздный путь давно сошёлся клином
На запредельной тайне Рождества.

И среди Мглы, приговорённой к Свету,
Он, как побег, отчаянно привит.
Животворит. И тянется планета
К Божественной поэзии любви.





Рождественское

Сегодня мне особенно тепло.
В земных чертогах Ангелы витают,
Им лунный свет ложится на крыло
И тишина - попутчица святая.

Я слышу звёзд, погасших, голоса
И суесловных дней шаги глухие,
Как память разнесла по адресам
Намеренья и помыслы благие.

Неудержимо тянешься к огню,
Где фитилёк надежды плавит вечер,
Что с жадностью приник сейчас к окну
И в алтаре души затеплил свечи.

Ночь манит звёздным росчерком пера,
Макая время в серебристый иней,
И бережно лелеет до утра
Немеркнущую, звёздную святыню,

Чтоб с радостью наполнить закрома
Души моей давно желанной встречей…
Что на алтарь Любви взошла сама,
Собою Небеса увековечив.




***

В осеннем покое, где серостью точек
Окрашено небо, и каждое "завтра"
Готово продлить Левитановский почерк,
Как истины свет проливает соавтор.

Божественной негой подёрнулись долы,
К ним небо прильнуло туманной водицей,
И горечь пустырника в капле ментола,
Как в лете, ушедшем, спешит раствориться.

Леса догорают триумфом осенним,
Они зацелованы в самые очи!
И падают звёзды, пол жизни просеяв, -
Кленовою россыпью подле обочин.

Улыбка затишья… Как трудно поверить,
Что вся эта сбыточность здесь, перед нами!
Что в створы объятий, как в узкие двери
Стучится безвременье, манит и манит

Из суетной жизни, из плена и муки,
Где спаяно время окружием чисел,
Туда, где рождаются вечные звуки
Гармонии мира в заоблачных высях.

С оглядкой ли станут пророчить и спорить
Мои соглядатаи в буквенном стане,
Их взору открыто безбрежное море,
Где волны восторга дрожат под перстами.





***

Я умиляюсь почерку небес,
Свою не умаляя принадлежность,
Где сгусток дней во времени исчез,
Скатившись комом, далеко не снежным,
Где не найти от прошлого ключи,
И радостью утешилась потеря,
А новый день - из множества причин - 
Укрыл меня тончайшей из материй.

Неуязвимым - небо по плечу.
Хоть крылья отрастают постепенно,
Мне кажется, что птицею взлечу
И прокричу под куполом вселенной - 
На широте объятий - в две руки,
На долготе - земного воплощенья:
Судьба, ты не играй, ты мной раскинь,
Как звёздами небесное теченье.

Под сводом рук, у сердца, на краю
Незатухающего мира постоянства
Услышишь, как с Любовью говорю,
И от избытка ширится пространство, - 
Там горизонт давно развёл мосты,
Распутав мысли из незримых нитей,
Дыханием, идущим с высоты,
И строками невидимых событий.





Подлунный мир

Опять в ночи опаловые блики
И профиль, что с богиней древней схож.
Бессонница - тиха и многолика,
С подвескою небесной - в лунный грош.

Как маятник отмеривает бденья,
Смиряя сны лампадами огней, - 
Должно быть это символ восхожденья
В иные дали видится в окне?

Подлунный мир, внимая откровеньям,
Давно смирился с волею судеб -
Как парус в ожидании волненья,
Как птица, собирающая хлеб.

В убытке ли, рождении - не важно.
Календари, уймите вашу прыть!
Под нею жизнь слоит многоэтажность
И учится Божественно любить!




Мои отпущенные птицы

Слова и помыслы со мной,
Когда вздыхая восхищенно,
Я наслаждаюсь тишиной
Среди пространства разобщенных.

Лишь вещий колокол в груди
Призывно бьет: молчи и внемли!
И каждым словом бередит
К ногам привязанную Землю.

Не ровен час - сорвется миг,
Чтоб тут же в вечность обратиться,
И стаей вылетят из книг
Мои отпущенные птицы -

Не на людской, как прежде суд -
На милость Давшего - отныне 
Мои "таланты" отнесут,
Если Дающий не отринет.





Стойким оловянным солдатикам

День бледнеет, он отважно 
освидетельствовал время
провождения к финалу
зыбкой доли бытия.
На кораблике бумажном - 
исчезающее племя - 
оловянного накала - 
первозданного литья!

Сногсшибательно и смело
мечет стрелы черный карлик,
изощряется лукаво
и смеется невпопад.
Околпаченным нет дела, 
только наш святой кораблик -
не налево, не направо - 
мчится прямо - в водопад!

Кто сказал, что жизнь калечит?
Наша стойкость - однонога!
Не для почестей и славы 
нам отпущен жизни срок.
Мы сгораем,словно свечи,
но сгораем ради Бога -
кто на левой, кто на правой -
стойкой правдой между строк!





***

У любви открытые ладони,
Потому к душе моей прижалась -
Болью пропиталась, но не стонет -
Общечеловеческая жалость.

Как непритязательно-весомо
Правит над неведующей правой
И не вопрошает аксиому:
Почему Христа, а не Варавву?

Почему над Каином проклятье?
Если "Авель" мой в часы сомненья
Покаянием омывает платье,
Лучшие даря стихотворения?!

Невидимкой в солнечном хитоне
Ходит, окрыляя человечность, -
У любви открытые ладони -
Каждым взмахом движет бесконечность! 




Я люблю этот мир

То - не грусть на щеках белой снежностью тает,
На ресницах капель - поцелуи зимы.
Я люблю этот мир, потому не святая,
Я - должница - любовь принимаю взаймы.

В неоплатном долгу. Необъятное небо
Не вместить, не испить, как бальзам - по глотку.
Мои грошики мельче насущного хлеба,
Мои крылья прибиты нуждой к потолку.

Всем небесным земля отдает свою нежность,
Притяжение манит полоской огней, -
Взлет еще не готов, я б разбилась, конечно,
О холодную впадину тающих дней.

Серым небом всплакнет, накопившись, усталость,
А по белому снегу - любовь босиком!
Не гоните ее, - ради нас задержалась,
Чтобы вместе парить - высоко-высоко! 





Зрелище - выше насущного хлеба

Поздняя осень устала от стужи,
Вышла во двор, и котомка пустая
Брякала долго по хлябям и лужам,
Следом - позёмка, следы заметая.

Утро смешало земное с небесным,
В темных аллеях взметнулись фонтаны,
И расплетает каскад на подвески
Взор утонченно и как-то спонтанно - 

Из любопытства - не ради корысти 
Бегло ныряет под белую кожу,
Но под прицелом рябиновой кисти,
Вольно парящей над ним, обезножен.

Тут же стекает к низовью, не ропща,
Гладя ветвей злато карие плети, 
Он словно кур заблудившийся - в ощип - 
С изголодавшейся думкой о лете.

Зрелище - выше насущного хлеба,
И в растворенном пространстве шагами,
Мы, словно Ангелы, меряем небо,
Белое облако дышит под нами. 





Не земная, не святая...

Ночь набросила завесу,
Дивным мехом оторочив,
Город - старого повесу
Среди ярмарки сорочьей.

Груз небесный растаможен,
И хваля первопричину,
Аромат с пломбиром схожий
Солнце цедит сквозь лучину.

В зимнем парке силуэты - 
Четким строем - при параде,
И сверкают эполеты
Белоснежной дамы ради.

Шлейф ее метели вьюжат,
В кольца вьется нежный локон - 
Белым вензелем - по стуже,
По щекам продрогших окон.

Словно девочка на шаре
Голубом - самозабвенно -
В небе силится нашарить
Точку высшую вселенной.

Белым Ангелом витает
В предрождественском круженье -
Не земная, не святая,
А какое утешенье!





Моё сокровище

Прекрасен мир, и глаз не отвести,
Его пространством движет бесконечность.
Кружит воронка Млечного Пути,
А с ней Земля, спасая человечность.

И где-то там, скользнув из рук Творца,
Спешит душа - вспорхнувшая синица,
Чтоб журавлиным плачем в дом Отца,
Отбыв свой срок, однажды возвратиться.

Воплощена. Из всех созданий ты -
То тайное, что обратилось явью.
В тебе, душа, далекие черты,
И я тобою светлый Образ славлю.

Непостижимо, как смогла вобрать
Все краски чувств и все стихии сразу,
В огне страстей гореть, но не сгорать,
Смиряя ум - приобретая разум.

Мое сокровище, ох, ноша тяжела!
Как с этим грузом взмоешь в поднебесье?
Ты пригубила боль, ты с ней сжилась,
Как мир поэта с бесконечной песней.





Прикосновение 

У покаяния печаль
Нераспечатанного утра,
В небесных заводях - причал,
Где разрешительно и мудро,
Где на семь бед - один рассвет - 
Так неприкаянно лучится,
А звёздность с лунностью в родстве,
И ночь - законная ключница…

Здесь будни сомкнуты в года
И, как вериги тянут плечи,
А голос совести всегда 
Кричит почти по-человечьи…
Пусть мысли мчатся без преград - 
Легки, доступны и понятны.
Жизнь - помрачения игра,
Где Божий свет стирает пятна.

Нить так тонка, что слышен звон 
Прикосновения с грядущим - 
Душа встречает Рождество,
И вечный колокол отпущен,
Играя ветрами тревог,
Сверкая бронзою заката.
Пусть твердь уходит из-под ног,
Скрывая точку невозврата!





***

Из всех прощений слышен крик - 
Души, до века помрачённой, 
Где голос совести охрип,
И взгляд спадает обречённо,
Бросая оземь гнев и страх.
Опустошённая обитель - 
Не милосердия сестра,
А самый главный искуситель.

Восставшим - возвестят число,
И день - отбросят - чёрной метой,
И обнуление часов 
Сотрёт безжизненность момента,
Ни До, ни После, только миг
Соединения с грядущим…
Где мир из прошлого возник,
Твой почерк - как недостающий.

А до Небес - подать рукой - 
Рассечь и вымолить пространство! - 
Не холодеющий покой - 
Строки врачующей лекарство!
Запечатлеть и возвестить,
Заполнить дрожью междустрочий,
Пусть белый лист рождает стих - 
Как дар без права полномочий.





Поэту всех времён 

Не царедворец, не изгой, 
Он - эхо всех времён, и строки - 
Не в угождение людской
Молве елейной и жестокой.

Познает он, как невесом
Размах крыла и нимба жгутик,-
Как Ангел собственным перстом
Меняет метки на маршруте,

Где жмёт пространство, и покой 
Оставил веские причины,
А под узорчатой строкой
Мельчают мира величины.

Лишь зов манящий в вышине,
Что с колоколенки хрустальной,
Весомей станет и важней,
А мир души – исповедальней.

Здесь, в тишине, найдя уют,  
Благому веянью послушны, 
Закружат голову твою
Свирели отзвуки пастушьей,

И время высветлит у ног  
Твои вчерашние потери,
И золотых колец руно
Послушной кошкой ляжет к двери.





Эдельвейсы

"Слава храбрецам, которые осмеливаются любить,
зная, что всему этому придет конец. Слава безумцам, 
которые живут себе, как будто они бессмертны, - 
смерть иной раз отступает от них. "
Е. Шварц.

На горных вершинах, на склонах отвесных,
Где эхо вздыхает и воздух - хрустален,
Свободно и гордо цветут эдельвейсы 
Жемчужными звёздами между проталин.

Их Солнце целует, и баловень-ветер
В безлюдные дали зовёт за собою.
Здесь можно в немом одиночестве встретить
Прекрасную фею над горной тропою.

Лишь чёрною кошкой ползут одичало
Последние сумерки, беды пророча,
Чтоб сердце влюблённых от страха стучало,
И щурят, и прячут бездонные очи.

Но с первым лучом восходящего Солнца,
Накинув рюкзак, обнимающий плечи,
К заветным вершинам, за счастье бороться,
Спешит обезумевший род человечий.

И там, на краю, где кончается время,
Где смерть затаилась на дне камнепада,
Растут эдельвейсы. По древним поверьям - 
Цветы, что любовью являют награду.

В священном потоке, всё выше и выше,
Где радуги выгнули грудь небосвода,
Возносится сердце и можно услышать,
Как бьётся оно здесь легко и свободно!





Поэту Александру Балину 
(моему дядюшке)

"…Её не станет - лягу и умру".
А. Балин (из стихотворения, посвящённого жене)

Мне говорят: любовь не долговечна,
И что поэт - избранник многих Муз,
Живёт вальяжно, тыл не обеспечив,
И чары века пробует на вкус.

Что за стакан - готов свернуть на плаху,
и за понюшку - сгинуть в кабаке,
Одни мечты, и денег - кот наплакал,
Но ты идёшь за ним, рука в руке.

Военный лирик - далеко не клирик,
Хоть "Житие" несёт из уст - в уста.
Он в штыковую - словом, только кликни!
Он не забыл десантника устав…

Ещё вчера свернули парашюты,
Сегодня - стопы стропами звенят!
Он тянет ввысь проверенным маршрутом
Под перекрестье звёздного огня.

Как трудно с ними - знает только Отче.
Они и там! Развеселят тоску, - 
Где самолёт выплёвывал их ночью,
Детей своих, готовя к марш-броску.

Мальчишкам что? Для них война - потеха,
Им застропить пол неба - чепуха!..
Они не брали с Бога ипотеку,
Они остались с Богом на века…

Пришёл поэт в пробитой гимнастёрке
Перетирать лирический сюжет.
Его Твардовский звал: Василий Тёркин
И наливал в квартирном блиндаже.

Максимов Марк, Светлов, любимый Слуцкий,
И не упомнишь всех. Фронтовики 
Не по сто грамм цедили, а по-русски!
И не жалели денег на венки…

А что Марина? - друг, жена и Муза.
Не из Союза* - Боже упаси!
Поэт всегда - за безупречность вкуса.
С такой не то что в ЗАГС - на Небеси!

Деньжат хватало и на рестораны,
На рюмку чая и на бутерброд.
Где ей Светлов тогда - извечно пьяный,
Отвесил скупо: Детка - не урод!

Да, всё при ней: и стать, и стан, и даже
Манеры светской львицы - по уму…
А он чтил клятву, словно "червь бумажный":
"Её не станет - лягу и умру!"

* Союз Писателей СССР.





Сыну Андрею

Не грусти, сынок, жизнь не пройдена,
Пусть щедротами не утешила,
Не чины хранят благородие,
А душа твоя - богатейшая!

Не студи себя, распогодится. 
Злоба волчая в спину рыкает.
Я смотрю в глаза Богородице - 
И Она от зла не прикрытая.

Не идёшь ко мне за советами,
Принимай, сынок, что завещано.
Будет силушка - пересветовой,
Коль молитвенно просит женщина.

Береги свою душу вольную,
Удаль - глупая, хоть плечистая,
Пусть в моём дому славят воина,
И в глаза глядит совесть чистая 





Сорок дней освобождения

Забыл февраль, что нет назад пути,
Что за весну давно вступились звёзды,
Сегодня снег, а завтра - пруд пруди,
Но вьюжит он и вьёт пустые гнёзда.

А мой очаг давно привык к теплу,
С ним так светло, что даже звёзд не надо.
Пусть копоть дней стекает по стеклу
Пред чистотою неземного взгляда.

Здесь жгут закаты под восторги дня,
А при Луне - рассветами играют,
И если сны вздыхают без меня,
То значит жизнь не ведает их края.

И если кто, пытаясь потушить
Мои рассветы, стал неосторожным
Затменьем сил и всей моей души,
Пусть лучше ляжет пылью придорожной.

Пусть, позабыв про масленичный пир,
За сорок дней - не солоно хлебавши, - 
Не праздным духом полнится эфир,
А духом света, в Слове воссиявшем. 





На рубеже

"Только я в этой праздничной бойне
Исповедую тайную роль 
Между тем, где НЕМЫСЛИМО БОЛЬНО 
И другим, где НЕ МЫСЛИТСЯ БОЛЬ!"
Лаура Цаголова

Не суфлёром на праздничной тризне,
Не дублёром пришла в эту жизнь,
Мне и ныне, как видно, и присно
Охранять этих дней рубежи.

Не обиды смущают невольно…
Есть ли смысл на обиды пенять?
Мне за души погибшие больно - 
От мирского - вдогон - кистеня.

Врачевания тайная милость
Разжимала от боли тиски.
Ах, как слёзная правда катилась
И о лёд разбивалась в куски!

А последышем - радость прощенья - 
С избавительной силой в родстве.
Распахнись же скорей для прочтенья
Главка жизни летящим на свет!

Уповающим - боли не ведать,
А изведавшим боль - уповать…
Как же радуют душу рассветы,
Коль закатами смог управлять!





На берегу любви

Ты сказал мне: "Ну что ж, иди в монастырь
Или замуж за дурака…"
А.Ахматова

То ли звёзды со мной переходят на "ты",
То ли стала судьба светла, - 
Милый, видишь стоит на горе монастырь,
Где склонилась к реке ветла?

Я спускаюсь туда, где водица сладка,
Ароматы лугов легки,
Где уздечка снята и влекут седока
Белокрылые лепестки.

Я на этот покой - ни узды, ни коня
Не сменяю на серый быт.
Здесь, на этом - любовь, а на том - западня,
И всё время душа скорбит.

Я не спрячу глаза, не отвергну руки
Золотого сиянья дня.
Ну, прости, что с тобой не пошла в дураки,
Эта участь не для меня.





В Свято-Троицкой Сергиевой лавре

Поспеши в этот райский покой,
Что сердечной любовью намолен,
Покаянием двери открой,
Вздрогни звоном его колоколен.
Над обителью небо родней,
Потому так желанно и сладко
Выпадать из отпущенных дней
И не ведать при этом упадка.

Здесь взметнётся поток голубей
И осядет растроганной стаей.
Здесь России моей колыбель - 
Значит песня до боли простая.
Ты шагнёшь и забудешь себя,
Оставляя багаж за порогом.
Здесь седины алтарь серебрят,
И границы стираются с Богом.

Поспеши в этот край поскорей,
Приобщись и услышишь, как сердце,
Бьётся вместе с Отчизной моей,
Что не может никак отогреться.





О Китеже-граде

Где время свободно, где свет непреложен,
Рождается замысел судеб вселенной.
Мне стало теплее, мой бывший прохожий,
Ты вырвал меня из насущного плена.

Влечёт откровения чистая нота, 
И жизнь замирает в едином касанье…
Я знаю: нам мысли даны для полёта,
А чистое сердце для встреч с небесами.

Пусть плещется Солнце в озёрном закате,
Качая в объятиях древнее чудо…
Ты помнишь преданье о Китеже-граде,
Что близ Светлояра? - Мы родом оттуда!..

Воскресные звоны узнав издалече,
Слетаются к озеру белые птицы
И крылья любви возлагают на плечи,
Успев напитаться живою водицей.

В земной колыбели, где звёзды качают
Уставшие души своих и нездешних,
Возносится город, и тонут печали,
Завидев крестов золочёные стержни…





***

Слететь с катушек, ...но сойти с Земли?
Нам, господа, без жертвы не удастся.
Пусть корабли осядут на мели,
Но не душа - на грани святотатства!

Ковчег не нов, - по паре всем, и всяк
На нем не груз - рождение завета.
Пока огонь горит и не иссяк, - 
У тьмы нет шансов потушить рассветы.

Собрать в охапку тёплые лучи,
Уткнуться в них, вдохнуть, пока не поздно,
Раскрыть объятья и весну включить, 
И по судьбе - легко и грациозно!

И выпрячь волю, и Христу - вослед,
Чтоб вознестись над мелким и тщедушным,
Любить, как в детстве и летать во сне,
Когда душа открыта и воздушна.

Осиротеть на три грядущих дня,
И умереть - для прошлого, навечно,
При этом знать, что жизнь всего одна,
Как крест нагрудный и багаж заплечный.





Памяти Е. Евтушенко

Об ушедших - особо, о взошедших - во славу!
Пусть очистит иссопом слово память и саван.
Нет цветов запоздалых, нет молитв бесполезных - 
Значит время настало - за своих, за болезных.

Небо Родины плачет. Небо сердцем багрится.
Души - облака мягче, взмоют радостно птицей,
Никого не осудят, никого не обяжут.
И земля не остудит, ляжет пухом лебяжьим.

Время теплить лампады, жечь прощальные свечи.
Пусть летят листопадом поминальные речи.
И у смерти не может быть высокого слога - 
Сопричтёт, подытожит, усмехнётся и - к Богу!

Об ушедших не спорят, о взошедших не судят.
В мире наших историй - не свершившихся судеб
Вспыхнут новые звёзды, обозначатся встречи,
Мир для этого создан, мир поэзии вечен.





Жертвам теракта в Санкт-Петербурге

Слышишь, реквием играют в небе, плачущем от боли?
Сто снегов сойдёт лавиной, сто дождей сольются в плач,
Шатка поступь человечья, и земля не держит боле,
Рвётся сердце и не знаешь под каким лицом палач.

Не в моём дому кукушка замолчала, только слышу!
Как отстукивает ритмы ВАШ сердечный метроном,
Как в испуганном пространстве сносит головы и крыши,
Как несётся ангел смерти, поднимая всё верх дном. 

Не скребись, тоска земная, боль - привычна в наше время.
То не снег летит сегодня белым пухом - в чёрный день - 
Это ангельские крылья обронили, в небе рея,
Им сам Бог велел сегодня платья новые надеть.

Не от страха, а от боли покачнулись в небе звёзды,
Из-под ног земля уходит и кружится невпопад
Пониманию людскому, и глотает жадно воздух,
Как глотал когда-то бомбы полумёртвый Ленинград.





***

Неугомонно плачут небеса,
Который день буравят душу ветры,
Но сколько стынь на землю не бросай,
Не оторвать от радости и веры.

Исход один. Давно отмерен шаг,
И предан Бог, и брошен меч о камень,
Осталось нам: решать иль не решать
Идти во след такими же шагами.

Напрасно хмарь беснуется и жмёт
На все четыре, в тяжкие пускаясь,
Ещё не вечер, ночь своё возьмёт
И пронесётся весть, как птичья стая.

И грянет гром, и дрогнет тень креста,
Раскрой небесный выжмет всполох молний,
И обнажит Голгофы пьедестал,
Чтоб пустоту неверия заполнить…

Ну, а сегодня время вспять течёт - 
Навстречу нам, всё явственней и чётче…
Как дух молитвы был разгорячён
Оливы знают, слыша: "Авва, Отче!"





Воскресенье Христово

Я с детства верю в чудеса,
Они гостят со мною всюду.
Меняю страны, адреса.
Но Воскресенье - выше чуда!

Как пламенеющий восторг, 
Огнём спустившись благодатным,
Связует Запад и Восток,
Так Сам Христос связал когда-то

Всех воедино…Волен Дух - 
Животворит и жнёт где хочет.
Он Третий - явью среди Двух,
Слепых ночей отверзший очи.

Взойдут эпохи и цари,
Померкнет звёздное пространство,
Но этот Свет всегда горит 
С великой силой постоянства.

Во чрево ада - в глубину, - 
Пророчески и неизбежно,
Он вводит Истину - одну - 
Приговорённую безгрешность…

Взглянуть в глаза не хватит сил,
А отвести - бессилье счастья,
Не потому, что воскресил,
А просто вырвал из исчадья!





Их выбрало время 

В прозрачных аллеях взволнованны птицы,
Влюблённые парочки чем-то похожи, - 
Они беззаботно бредут вереницей,
Восторженный зов на весну перемножив.

В их душах не прячется радость спасенья, - 
Она по-особому светится в лицах:
То, вдруг, расцветает улыбкой весенней,
То солнечным светом во взглядах искрится.

Их выбрало время, назначило место,
И зал, в откровенной тоске по утрате,
Уже замирает… Играй же, Маэстро!
Отбросив с лица поседевшие пряди,

Тревожь: соловьиными трелями звонче,
Раскатами грома - легко и вольготно,
Буди отголоском шекспировской ночи,
И пусть за спиною твердят что угодно.

Коснись, обнимая тихонько за плечи,
Войди, освещая скупые пределы,
Утешь, как звездой ускользающий вечер,
Твори, чтобы жизнь на любовь не скудела!

В усадьбе Знаменское-Губайлово 30.04.2017





День Победы 

Мне не надо ни хлеба, ни зрелищ,
Лишь бы Мир отдохнул от войны,
Пусть на месте землянок и стрельбищ
Салютуют соцветия весны! 

Пусть вздохнут фронтовые дороги
От слепого надрыва свинца - 
Пуля-дура, но лучше бы дрогнул
Каждый мускул в жестоких сердцах!

Сколько их безымянных курганов, -
Боль земли - неистертая дрожь...
Ветеранам - залечивать раны,
Только где то лекарство возьмешь?

Не обнять уж ни сына, ни мужа,
Дочерям сарафанов не шить.
Стонут раны в убийственной стуже
На просторах горячей души.

Не забыть - соскоблить, не отвергнуть -
Наша боль и саднит, и роднит!..
Под копьем извивается скверна,
Что Георгий впечатал в гранит!

День Победы - беды окончанье!
Слезы радости - их и несем,
Как на первое с жизнью свиданье
В благодарном поклоне за все!





Поэт и слово 

Остановить - не хватит сил,
В потоке дней - по восходящей - 
Поэт и слово на Руси - 
Звонарь и колокол звенящий.

Себе не в силах изменить,
Земную боль приняв, до дрожи, 
Осознаёт, что Божью нить, 
Как привязь выпустить не может.

Не к шуму слух склоняет он,
А к тишине, как раб, прикован,
И века тайнопись спокон
Рифмует с правдой родниковой. 

Но может время повернуть,
Отправить вспять, чтоб возродиться,
Упасть созревшему зерну,
Рассеяв вечность по страницам.

Остановить - не хватит сил,
В потоке дней - по восходящей - 
Поэт и слово на Руси - 
Звонарь и колокол звенящий.





Излом

Мы от суетной жизни устали стократ,
Нам сбежать бы, забыв свои вещи,
Только мнимый покой - это тоже игра, - 
Равнодушие - смерти похлеще!

Значит надо ловить тот спасительный миг,
Если сердце готово к ответу,
Видя грань разобщения между людьми
Зачертой преломлённого света.

Но пока помрачённые тонут во зле, 
И развозят смятения пятна,
Ангел Истины ходит и ходит вослед 
На дистанции боли - распятой.

То тихонько стучится в сердечную твердь,
То трубит из небесных отдушин,
Отводя от души леденящую смерть,
Потому что ты важен и нужен.

Потому что ты призван на праздничный пир,
Близок час - закрываются двери.
Ты устал, ты измучен? Смотри не проспи!-
Обретая, не помнят потери.

То не праздные люди за царским столом
И не важно с какого ты бока, - 
Здесь - зажавшие света тот самый излом,
Словно провод, связующий с Богом. 





***

Я странница захожая,
Иду к своей обители,
Где травы у подножия - 
Красы небесной зрители,

Где взгляды говорливые
Ко мне улыбкой просятся,
И тонет под оливами
Теней многоголосица.

Здесь круглый год весна гостит - 
Прилюдная прелюдия,
А благодать - от благости
Святого чадолюбия,

Где тишь втекает томная,
С дыханьем благозвучная,
Лазорево-бездонная, 
В сады мои нескучные.

И прячут непривычные,
Негласно оглушённые,
Мелодии первичные
В сердца опустошённые…

По имени, без почестей
Зовёт моё Отечество,
Шепча единоотчество
В покоях человечества.






Российское древо Святого Распятья 

Мы жили – по средствам, свидетелем – совесть,
Нас щедро селили в кубических метрах,
Где плоски вершины и взгляды попсовей, - 
Смешные зарубки в космических недрах,
Слепые котята отхожих подъездов – 
Достойная ровня, но время не судят
С вершин покорённых – своих Эверестов,
Спускаясь по нервам изорванных судеб
Горошиной мира – крупицею Божьей,
Катя по просторам безумной вселенной,
И вязня в ухабах её бездорожья
Всей сутью земной, до седьмого колена…
Не только на недра составлены сметы,
Гремят канонады, и кружатся вальсом
По карте клыкастые чёрные меты,  
Чтоб Запад с Востоком слезой умывался,
Плевать им на перлы, они – жемчугами
Не скрасят оклады, окладистей – в спину!
Опять выгорает земля под ногами,
Опять «эшелоны» идут на чужбину.
Набат не сорвёт языкастого била,
Господнею мерой – распятые пяди,
Чтоб шарик земной на оси закрепило
Российское древо Святого Распятья.





Вдоль небес 

Если душу смутили невольно,
Не спеши в скудный мир прорастать,
Посмотри, как легко и раздольно
Растеклась по лугам благодать,

Как торжественно высится нега
Изумрудным обилием трав,
Как возвышенно стелется небо
Над земной колыбелью с утра

До закатного часа бессилья
Суеты онемевшего дня,
Посмотри, эти чёрные крылья
Не боятся земного огня, - 

Не согреть, не разжечь - разметаться
И - в распыл - мимо сердца, а тут
Кружат звёзды в пленительном танце,
В стороне от сгоревших минут,

Им, прозревшим, представить натужно
Бытия раскалённую нить,
Где вздыхает покой простодушно
При попытке себя сохранить,-

По законному, высшему праву,
Отметая малейший упрёк…
Упади в его зрелые травы - 
Вдоль небес и земли - поперёк! 





Последнее танго 

Шагнём и растаем, - в период осенний,
Где гордое лето, меняя осанку,
Уходит, оставив любовное зелье, 
Чтоб мы осушили его без остатка.

Последнее танго - разлуки и страсти,
Венчание рук - в полукружии звёздном,
Слияние душ, не делимых на части, 
Где мир - для двоих - обретением создан,

Где тает пространство и мы - невесомы, 
Сознание - гибко, движения плавны,
И, кажется, кружатся ангелов сонмы,
И только молчание знает о главном, -

О чём шелестит прошлогоднее время,
Листая забытые Богом страницы,
Где память за пазухой будущность греет, 
Что просится в небо непойманной птицей.

А может быть ночь задержать и с рассветом
Стать эхом последнего шага навстречу?
Возьмём в эту осень, пусть ратует лето,
Последнего танго пылающий вечер. 





След в душе 

Закат целовал висок
Усталого напрочь дня,
Он к рыжим вихрам присох,
Решив не тушить огня,
Баюкал малютку Лель - 
Качал колыбель слегка,
И пела его свирель - 
Пастушкою в облаках.

И снились ему цветы,
Игривые стебли трав,
Рассеянные мечты,
Разбросанные с утра,
И бабочек легкий бриз, - 
Он их дуновенье знал,-
Здесь каждый его каприз
Лишал легкокрылых сна.

Не надо его будить, 
И старых нести обнов,
Мы сбились, а он в пути
К стране, где не видят снов.
Остался лишь малый след 
В подстрочнике, как клише,
Читаемый - на просвет - 
В твоей и моей душе. 





Жребий мой

Не тянула у судьбы решенья,
Одолжила - надолго - навечно,
А взамен, коснувшись искушенья,
Грузом сорвала мешок заплечный.

Глаз зеленый не был завидущий -
В нём неистребимая отрада:
Всем - по паре, а кому насущней -
Все мои избытки звездопада! -

Пригоршней - ковшом с запястьем тонким -
Слаще мёда, гуще всех туманов...
Загодя, заткнувши перепонки,
Избегала фальши и обманов…

Вечностью пытаясь насладиться, -
Серою обыденною жатвой, -
Красоту выискивала в лицах,
Доброту разглаживала жадно.

Радость раздавала, крылья - душам -
Всем по назначению - не жалко! 
Пласт последний жизни отутюжу
И уйду, не ставши приживалкой.