О г л а в л е н и е:
ПО КАЛИНОВУ МОСТУ
По Калинову мосту
Россия-странница
Смородина дикая
Дикое поле двинулось
Несущая свечу
Белые волки. Возмездие
ею ведомо...
Россия, Россия..
НОВЫЕ ЭНЕРГИИ
Эоны. Сон под Рождество
Всплеск
Серебряная плотва
На голубиный вспорх
Пляски молний
Рябиновая ночь
НАКАНУНЕ
Желя-жалость
Руница
Царевич
Плотики
Накануне...
Родник
ОТКРОВЕНИЕ
Секретарство
Саранча библейская
666
Волхв говорит...
В ЗАЛИВНЫХ ЛУГАХ
Купалинка
В заливных лугах
Июльское торжествующее
Гроза
МЕЛОДИИ
Па-де-труа
Милый, я пройду молча
Как надумал куст
Сентябрь, берёзки.
Последняя метелица
Моя красавица Путятична Забава
ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ
Новые ангелы
Праматерь
Идущие ко дну
О коньке-горбунке
Навеянное книгой Велеса 1.2.3
По-человечески
Тревога
Чувствую одиночество. Пасха.
Маков пирог
КРАЙ ПОЗАБЫТЫЙ БОГОМ
Край, позабытый Богом
Повилика
Песня о Смоленщине
Что святее этого креста?
ИРОНИЯ
Музочка
За рептилий!
Колорадские жуки
БОЛЬ
Боль, Зарисовка.
Отважному
ПО КАЛИНОВУ МОСТУ
По Калинову мосту
(по мотивам старинной песни)
Переводит брат сестру
по Калинову мосту,
там, где стелятся к Онеге,
песни Ладоги.
А Калиновый мосток
протянулся на восток,
точно утренние сне́ги,
тоньше радуги.
-Я боюсь дороги, брат...
Повернуть бы мне назад:
нескончаемо бурлят
воды длинные.
Я не знаю наперёд,
где тут омут, а где брод,
и куда он приведёт,
мост Калиновый.
- Не оставит брат сестру
на студёном на ветру:
мы от правды отошли
да покаялись.
Видишь: светятся огни,
дай мне руку и шагни...
Не мосток мы перешли -
Апокалипсис.
***
РОССИИ
Пусть звучит благовест
и страна выпрямляется в рост,
и легенды веков
да послужат успеха порукой:
вдохновенно-легко
ты взошла на Калиновый мост,
он и плаха, и крест,
и знамения светлая мука.
Невозможного нет -
затаили дыханье поля.
О, пройди до конца
между тьмою и светом границу,
на параде планет
обновлённой предстанет Земля,
и на пульте Творца
возрождения знак загорится.
***
Воплощая страданье Земли и небес высоту,
ни на что не надеясь, ведомая волею Бога,
в отрешённой тоске ты, Россия, идёшь по мосту,
год за годом идёшь… И немного осталось, немного…
В словах КАЛИНОВЫЙ МОСТ и АПОКАЛИПСИС - составляющая часть КАЛИ.
КАЛИ (инд.) - чёрная богиня, богиня тёмного времени.
-----------------
В виде примечания:
Брат переводит сестру по Калинову мосту
(Старинная песня)
Через тёмный лес брат с сестрою шли,
Через темный лес брат с сестрою шли
Они шли и шли, вышли (на) край леса,
Вышли на край леса к быстрой речушке,
К быстрой речушке, к морю синему.
Через речушку лежит мост Калиновый,
По тому мосту брат сестру переводил.
Братец -то перешёл, а сестра утонула.
Вышел брат на бережок горько плакал.
Подошёл к нему сам Велес, Вещий Бог:
" Ты чего, юноша, горько плачешь? " -
" А как не плакать мне, Боже Велесе!
Я сам перешёл, а сестра утонула! " -
" Ты не плачь, юноша по своей сестре.
А твоя сестра не по Правде жила -
Семерых детей она загубила! "
А сестра брату с моря говорила:
" Не коси, братец, шелкову траву,
Не пей, братец, моревую воду,
Не лови, братец, белорыбицу!
Белорыбица - это тело моё,
Моревая вода - это кровь моя,
Шелкова трава - моя руса коса!"
Старинная песня. Источник: "Славянская книга мёртвых".
Россия-странница
Образ России по мотивам народных сказок.
Она скользит в тени веков,
вдали событий, между... около...
В котомке пара башмаков
да пёрышко от Ясна Сокола.
В глазах надежда и мольба.
Позволь - спрошу тебя, болезная:
- Вкусны ль железные хлеба?
Легки ли башмаки железные?
Пути-дороги нелегки -
передохну́ть бы на завалинке,
но распускает лепестки
её мечты цветочек аленький.
Она торопится. Сезам
готов открыть ворота в ранницу,
и по молитвам и слезам
у сердца Бог пригреет странницу.
Смородина дикая
Пусть кто-то надежду лелеет великую,
и где-то на небе оливы трясут,
а я собираю смородину дикую
в судьбой заповеданном диком лесу.
Однажды покинула грешную родину,
сама не своя и жива - не жива,
ведёрко взяла да пошла по смородину,
а там мандаринами пахнет листва.
А там журавли по-другому курлыкают -
не диво, когда и вожак сплоховал -
и там никогда про смородину дикую
(поверите, люди?) никто не слыхал!
Заморским красотам молиться не стану я -
душа не лежит и "планида не та",
там вечное небо закрыто платанами
и пальмы с причёсками юных путан.
В земле заповеданной чаю спасение,
где синего неба задумчивый плёс
спокойно стекает на землю весеннюю
слезой целомудренных белых берёз.
А лето роняет смородину дикую…
Повинную голову милует меч.
По смутной стране - перехожей каликою:
кому-то же надо Россию беречь.
Дикое поле двинулось...
(заброшенным уголкам России)
Узкою стала улица,
крыши подпёр бурьян,
в гневе татарник хмурится,
как половецкий хан.
Ломится тьма лавиною,
в кольца берёт - к беде.
Дикое поле двинулось...
Русичи, где вы? Где?
Сгинули в жизни нынешней
с жёнами и детьми:
некому землю вынянчить,
некому лечь костьми.
За городскими стенами
спрятали, что могли,
всё сохранили, тленное -
землю не сберегли.
Дивно цвела, ухожена,
ро́дная сторона.
Кем же в земельку брошены
дикости семена?
Дуб в высоте пластается,
статен, в кости широк,
словно отбить пытается
русской землицы клок.
Да за седой околицей
в кофточке из рядна
яблоня Богу молится,
молит за всех одна...
Им бы сдружиться кронами,
им бы сплотить комли.
Дикое поле тронулось...
Русичи, сдюжим ли?
Слухи витают разные,
тропы легли крестом.
Солнце ль укроет ясное
нас золотым щитом?
Несущая свечу
- Что за мелодия звучит?
- Молчу, молчу...
- Но что ты делаешь в ночи?
- Несу свечу.
- Ах, не поймёт тебя молва...
- И не прошу.
- Да ты сама едва жива.
- Но я дышу...
- Коль есть и звёзды, и луна,
И фонари,
Зачем свеча твоя нужна?
- Она горит.
- А если в руки к палачам?
- Не нам решать.
- Зачем волнуется свеча? -
- Она душа...
- Тебе бы надо отдохнуть.
- Не по годАм...
- Не донесёшь - не близок путь.
- Я передам...
- А сила чья в твоём плече?
- Родных краёв...
- Что за огонь в твоей свече?
- Семи слоёв...
- Сейчас не время созидать.
- Судьбу влачу...
- Что можешь Господу сказать?
- Несу свечу...
Белые волки. Возмездие
"Идёт охота на волков, идёт охота -
на серых хищников, матёрых и щенков…"
В. Высоцкий.
Пасти оскалены, вздыблены холки,
праведной яростью каждый гоним -
в беге пластаются белые волки
снежных равнин.
В мареве туч, как надежда пустая,
самодовольно гуляет Луна.
Песня, что сложена белою стаей
гнева полна.
Ночь, порождая во всём кривотолки,
обречена побеждать до поры.
В стаю сбиваются белые волки -
будет прорыв.
Нынче никто из волков не отстанет -
в недоумении егерский полк:
нынче во всём поменялись местами
егерь и волк.
Сто́ит бороться и вырваться стоит
через гудящую стужу и лёд,
через ловушки,завал сухостоя.
Волки, вперёд!
Взгляд устремляют пылающе-колкий,
неотвратимый, как буря в верхах,
рвут оцепление смелые волки -
сеется прах.
* * *
За пеленою молочного лога,
сбросив одежды звериных телес,
волк превращается в белого бога.
Мир тебе, юный Велес!
Ею ве́домо…
Ни о том, что её лампада,
умирала, мерцая кротостью,
ни о том, что ей было надо
по дощечке пройти над пропастью;
ни о том, что водой сквозь сито
жизнь прошла (будто чёрт подталкивал),
а незнаемый инквизитор
линчевал её сердце - так его! -
ни о том, что в горячем лете
ей бросали: " Идёт! Не цыпа ли?" -
ни о том, что на дикий цветик
все пустыни песками сыпали -
ни о чём она не жалеет.
Мир - пустыня, а люди - жители.
Ею ве́домо: суховеи
не осилят воды живительной.
И не важно, что будет с нею:
чаша жизни напоит до́сыта,
но чем горше ей, тем слышнее
льётся песня во славу Господа.
И спокойно глядит под утро,
как заря обнимает просеки,
и травинки ласкает, будто
повзрослевших детей волосики.
Россия, Россия...
Россия, Россия - и горе, и радость...
Не всякий постигнет твою благодать:
разверстая пропасть, но некуда падать,
нависшее небо, а надо взлетать...
Не каждый ли русский бедою испытан,
и сам себе - посох, и сам - пилигрим...
Не наши ль одежды слезами омыты,
чтоб менее слёзно дышалось другим...
Здесь жизнь по-другому течёт и итожит,
и каждому даст причаститься сполна,
и всяк удостоится милости Божьей,
и Божьего гнева червлёна вина.
Духовная схима - духовные битвы,
где сила - в терпенье, а Спас - на крови...
Россия! Ты ныне в последней молитве
по шатким ступеням восходишь к любви.
Пресветлые очи опущены долу...
Не зная, что будет и было допрежь,
душой припадаешь к Господню престолу,
сияя красой убелённых одежд.
.........................................
Россия - прекрасного принца невеста,
цветами расшит подвенечный убор.
На брачном пиру приготовлено место:
по славе - и честь. По Голгофе - Фавор.
НОВЫЕ ЭНЕРГИИ
Эоны. Сон под Рождество
(Такой сон привиделся на Рождество)
Полем небуженым, лугом некошеным
катятся весело, будто горошины,
девочки-мячики, мальчики-пончики.
"Как называть-то?" - "Зовите - эончики".
С полуулыбками и полувзглядами,
кажутся звёздами, пахнут Плеядами.
Мы для детей - персоналии книжные,
полуживые, условно-подвижные:
наших эмоций литьё пустозвонное
не проявляется в мире эоновом.
Славные живчики с добрыми целями:
базам военным - не быть цитаделями.
Как колобки из крутого молозива,
бульк! - и попрыгали в горное озеро.
Вот и король их - Большое Величество,
чинит светильник - сияй, электричество!
Чуть различима вдали за эонами,
близится эра с другими канонами.
"В три дни воздвигну"… - об этом ли сказано? -
будущий храм обновлённого разума.
* Эон (вечность) - в философии гностицизма: духовные сущности,
заполняющие пространство между Богом и миром.
07.01.2013
Всплеск
Обложив тоской -
сизой тучею,
небо день-деньской
землю мучило.
Отдохнув в стогах
от распутицы,
бился гром в лугах
дикой утицей.
Ручейка поток
во́ды полнили,
где упал цветок
белой молнии.
День, исполнен мук,
отходил ко сну,
и прощальный звук
по заре скользнул.
С высоты небес
стрелы-искорки
на молчавший лес
пали вы́сверком.
По лицу земли
понеслись огни,
и Господний лик
отразился в них.
Серебряная плотва
Земля молода и кругла,
как мячик,
божественно чист эфир.
На горных озёрах
рыбачит мальчик,
счастливый, как новый мир.
И ловятся рыбки -
за штукой штука,
блестит серебром вода.
А люди в долине
воздели руки
и молят: подай! подай!
Добро не пристало
просить нижайше -
да будет желанным гость.
Держите ладони! -
и добрый мальчик
за горстью бросает горсть.
И так интересно,
когда над миром,
поблёскивая едва,
как звёздная россыпь,
летит пунктиром
серебряная плотва.
На голубиный вспорх
Время неумолимо,
и не уместен торг.
Я от тебя, любимый, -
на голубиный вспорх.
Душенька-одалиска
мается взаперти
рядышком близко-близко,
только сумей дойти.
Будет горчить немного
пчёл одичалых мёд,
ляжет твоя дорога
на журавлиный лёт.
Прошлое - поправимо,
светел надежды лик,
только иди, любимый,
на лебединый крик.
У временных излучин
будешь искать исток,
будешь стоять над кручей -
на воробьиный скок.
Но невелик твой выбор
и бесполезен спор:
или птенцовый выпорх,
или высокий вспорх.
Видится: за рекою
в небо зовут огни.
Близко - подать рукою,
только...
поди...
вспорхни...
Пляски молний
Ветра в раздоре, деревья в стоне,
в гранит закован разбег волны,
а мы танцуем в нейтральной зоне,
неуловимы, восхищены.
От Беловодья и до Аляски,
от Черноморья до Колымы
весёлой стайкой несёмся в пляске
по кромке света, на грани тьмы.
Искрятся звёзды, пылят кометы,
протуберанцы справляют вой,
и гром небесный - что кастаньеты,
и бубен солнца - над головой.
А перуницы небесной выси
непостоянны - лови! Лови!
И в танце молний, и в блеске мыслей
Земля являет цветы любви.
Иное время! Вставайте, сони!
В почёте удаль, размах и риск.
Мы утвердимся в нейтральной зоне,
потом нагрянем и в зону "ИКС".
Рябиновая ночь
Смешается над бездною
земное и небесное,
и мир умрёт на несколько минут,
как молнии отчаянно
ворвутся янычарами
и саблями кривыми полоснут.
И загуляют молоты
по облакам расколотым,
и свод небесный треснет, как орех.
Что хлипко и не славится,
в горнилах переплавится -
никто не спросит: грех или не грех.
Над вековыми липами
с припадками и всхлипами
гуляй, гроза, беснуйся и пророчь!
Ужасною - великою,
царицею - каликою,
идёт плясать рябиновая ночь!
НАКАНУНЕ
Желя-жалость
(Стилизация под народную песню)
Мати-Карна прошла сторонкой:
"Да пребудет Земли круженье!
Чтоб вовек не рвалj́сь, где тонко,
вот вам, люди, дочурка-Желя".
Из одёжек ли, из пелёнок,
в Синегорье ли, в Березани
изумлённо глядел ребёнок
неземной синевы глазами.
Всем народом растили Желю,
богатели земли дарами,
Русь цвела хохломой и гжелью,
сёла славились мастерами.
Но бывало же, но бывало:
небеса заслоняла Кривда,
лебедь чёрная прилетала,
накликала земле Обиду.
Завивая в кольцо метели,
из рыданий да из напевов
вырастала до неба Желя
и теснила Обиду-деву.
И морозы теряли силу,
и светлело в оконной раме,
пели ангелы над Россией
песню Славы в небесном храме.
Не звенел бы апрель капелью
и земля бы не удержалась,
если б мы не растили Желю,
если б вдруг потеряли жалость.
24.01 2013
* Карна и Жля (Желя) - в восточнославянской мифологии
вероятные персонификации плача и горя.
Известны из "Слова о полку Игореве".
Некоторые исследователи считают Желю дочерью Карны.
Руница
Кольцами, стрелами, струнами
реки и горы легли -
рунами, рунами, рунами
писаны тайны земли.
Солнце за горы скрывается,
в тьму погружается, но...
утром опять принимается
ткать золотое руно.
Гро́мы грохочут перунами
в огненный полог зари -
это славянскими рунами
небо с землёй говорит.
И покрывало зелёное
тайну хранит до конца:
стеблями, листьями, кронами
явлены мысли Творца.
Тысячелетия - дюнами
лик поменяли земли,
но изначальными рунами
корни в пески проросли.
Доброю-доброю сказкою,
и дождевою строкой
руница льётся славянская
к нам от начала веков.
Руны - древние знаки письма.
В основе их начертания - природные формы.
Царевич
Не гарцуют всадники -
мечутся дожди,
а Луна-посадница,
строгая, глядит.
В нашем царстве бедненько:
в поле ты один.
Я ращу наследника,
Царь, мой господин.
Он народу нравится -
ласковей волны,
волосы кудрявятся -
чёсаные льны.
Он из лука целится,
пробует пращу -
я ращу царевича,
воина ращу.
Мы пойдём из горницы,
выйдем за порог:
ярой силой полнится
бел Единорог.
Зареница-де́вица,
родом из огня,
юному царевичу
выведет коня.
Солнце рано-раненько
в горнах отольёт
солнечному всаднику
звонкое копьё.
Силами утроится -
станет, как Отец.
Не ему ль откроется
тайный Кладенец...
Змию-искусителю -
корчиться в огне:
я ращу спасителя -
роду и стране.
Плотики
(старинный обряд "завивания венков")
Девушки моло́деньки
женихов искали,
украшали плотики -
по реке пускали.
Ленты, рукоделия,
перстеньки, колечки -
в них надежды девичьи
доверялись речке.
Чудо волхования
в колосочках жита,
просьба о свидании
в полотенце шитом -
всё волной уносится,
тайны сокрывая...
Видно, речке пО сердцу
ворожба такая.
Вызнали-прослышали
парни удалы́е
про цветы да вышивки,
про меды хмельные.
Сердце окрылённое
из далёких далей
приведёт влюблённого
к берегам свиданий.
Парень плотик выберет
по волшбе и цвету,
по ему лишь видимым
знакам да приметам.
Звоны колокольные,
золотые ночки!
Речка воды вольные
изовьёт веночком.
Ах, дорожки лунные -
встречи в хороводе!
...А река шалуньею
прослывёт в народе.
Накануне...
Жду тепла и всех зову на вече:
землю, солнце, высь и глубину -
чтобы всё вокруг очеловечить,
чтобы встретить юную весну.
Чтоб небесный уловить порядок
и в земное уложить вполне,
примечаю, где на ложе грядок
тёплый дух проснётся по весне.
А потом на тёплышках проталин,
где зима уже не так длинна,
обозначу важные детали:
корешки - росточки - семена.
Всё недостающее - смечтаю,
всё учту о будущей весне,
как иголкой, тонко наметаю
мысленный узор на полотне.
Попрошу сиятельные звёзды,
чтобы шли движеньем круговым
вот над этой царственной берёзой,
как над вечным древом мировым.
Отведу назначенное место
пчёлам, птицам, травяным коврам...
И вдохну... И небесам отверстым
прошепчу заветное: ПОРА!
И тогда по гнёздам и скворешням,
осиянна и осенена,
в чём-то нежном, трепетном, безгрешном
прошумит крылатая весна.
Родник
Наша речка будто выбилась из сил:
всюду тина, всюду зарослевый ил.
Видно, доля непомерно тяжела,
а бывало - лебедицею плыла.
Но упряма говорливая струя:
зарождается в глубинах бытия,
и, подтачивая камешки на дне,
пробивается родник на глубине;
по крупицам вдоль течения реки
намывает золотистые пески
и на стыке водной глади и мечты
кажет лилиями силу красоты.
По-над омутом кудрявится лоза,
на кувшинке отдыхает стрекоза.
Жизнь идёт, и освящается река
еле слышным бормотаньем родника.
21.02.2013
ОТКРОВЕНИЕ
Секретарство
- Погляди, мой Отец,
мне не верит никто,
и не скажет никто: "благодарствую".
Я лишь бледная тень,
отзвук деда Пихто...
Но ты выбрал, и я секретарствую.
- Уходи от обид,
ведь на жительство вид
не тебе ли в Поэзии выдали.
Чти законы мои,
будь щитом для земли,
и к душе не приблизятся мытари.
- Как в пустую бутыль,
отзвучали века,
и вершатся дела непотребные...
- Будь же истинным ты,
там всесильна строка,
где бессильны и службы с молебнами.
...Если ж вере - конец,
если больше невмочь,
приходи, отдохнёшь, не бунтарствуя.
- Не могу, мой Отец,
надо людям помочь.
Ты наставил, и я секретарствую.
...Но придёт мой черёд,
и тогда отлучусь
ненадолго в небесное царствие:
поменяю наряд,
да перо отточу,
и обратно вернусь секретарствовать.
Саранча библейская
Пятая труба: саранча - армия Аполлиона.
" И из дыма вышла саранча на землю, и дана ей была власть,
какую имеют земные скорпионы".
" И дано ей не убивать нас, а только мучить"
Откровение Иоанна Богослова гл. 9.
Всё как будто хорошо, только - чу! -
с поля дикого несёт саранчу:
вся кругла, как алыча,
нападает, лопоча -
насекомое летит - саранча.
Прилетела, расселилась окрест
и людей - ну просто поедом - ест:
приступает же - увы! -
начиная с головы,
и не скажет, что иду, мол, на "вы".
Вся невИдима, коварна, как тать,
ей бы только возмущать да смущать:
люди, саблями брянча,
люто рубятся с плеча
и выходят из себя. А для ча?
Эта штучка, вам скажу, ещё та,
не боится ни меча, ни креста:
виснет, ножками суча,
лезет в уши, щекоча.
И жиреет оттого саранча.
Это просто человечий отстой,
и по жизни её принцип простой:
мясо лопает, кряхтя:
- полюбляю, милый, тя…
Беззащитен человек, как дитя.
Я быть съеденной отнюдь не хочу
и решила проучить саранчу:
чтоб повыгнать тот недуг,
ледяной водою - бух!
Красотища - занимается дух!
Бух ещё! И снова дух занялсЯ,
эта нежить повылазила вся:
еле ноги волоча,
уползает саранча.
И душа уже поёт хохоча.
666
Некуда деться от мертвечины:
капище масок, парад личин.
Хочется плакать, но нет причины...
(внешне находится сто причин).
В сто этажей до небес полати -
лежбище мёртвых, приют греха...
Этой единой причины хватит -
слёзным каналам не просыхать.
Волхв говорит...
Владимиру Селицкому
Шорохом трав и речным потоком,
жалобной песней ручных волков
волхв, уходя, говорит потомкам
в самом конце Золотых веков.
Завтра тоской изойдёт дорога,
мир поднебесный сойдёт с ума -
(крылья раскинула ночь Сварога,
синие горы покрыла тьма).
Волхв говорит, и взлетают руки -
время в священные бубны бьёт;
волхв говорит, выпевая звуки -
стаи птенцов поднимает в лёт.
В голос уложены солнца слитки,
золото знаний и блеск имён -
реки уносят посланий свитки
солнечным бардам иных времён.
В силу вступает закон законов:
по многоточиям звёздных трасс
песней пробьётся во время оно
речи исконной свободный глас.
Волхв завещает в последней муке:
вечное Слово - хранить другим...
Бард на лады возлагает руки...
И не прервётся Боянов гимн.
В ЗАЛИВНЫХ ЛУГАХ
Купалинка
Разные, звуки разные
у реки -
это Купалу празднуют
светляки.
Ныне природа каждому,
как сестра,
тайны откроет важные
у костра.
Ночка и день качаются
на весах -
ныне земля венчается
в небесах.
В храме небес торжественно
льётся гимн,
голос звучит божественный:
"Береги!"
Воздух, земля, и реченька,
и любовь
выдохнут тайну вечную:
"Мы с тобой".
В полночь откроет папороть
юный цвет.
Детям природы - здравствовать
много лет.
Разные звуки, разные
поутру.
Люди Купалу празднуют.
Быть добру!
В заливных лугах
Кружевною вязью луга убрав,
мятою, ромашкою, чабрецом -
словно растворился в прохладе трав
тот, кто необычно пригож лицом.
Это он, высок и голубоглаз,
оживил мечтою и всё учёл,
чтоб в достатке было всего у нас,
и у птиц порхающих, и у пчёл.
Звуки рассыпаются: к трели - трель,
музыка июльская - горяча.
Песни ли свои распевает Лель?
Или Божьи дудки в лугах звучат?
В перезвонах чистого серебра
резвою плотвицей плеснёт река -
это мир тебе пожелал добра,
красоту пожаловал на века.
Июльское торжествующее
Как июльская пора горяча,
растомилась и Земля на осях:
подставляет щёки добрым лучам,
и к полу́дню обцелована вся.
Всюду лепет, трепетанье и писк,
всё колышется стрекочет, звенит,
брызнув искорками, солнечный диск
за макушки тянет травы в зенит.
Всюду бархат и кисейная тюль,
и невестами на выданье в ряд,
у дорожек, где гуляет июль,
мальвы в розовых накидках стоят.
Нежит воды голубая Вихра,
ловит солнца золотые дары -
берегами - клевера, клевера,
по течению - иные миры.
Не настала ли пора чудесам:
звон и посвист на заре по утрам:
в чистом поле разгулялась коса,
пробиваючи дорогу ветрам.
Ни к чему вопросы ставить ребром,
не к лицу и деловитости плен -
напитайся красотой и добром,
чтоб хватило на двенадцать колен.
Гроза
Небо готовится, тучами застится...
В заросли тонкой лозы
вдоль по-над берегом весело катятся
звонкие бубны грозы.
В низком поклоне у самого берега,
там, где реки поворот,
в платье цветастом, любовно и бережно,
радуга воду берёт.
Тянется к жизни большое и малое
в шуме и звоне весны:
мечутся птицы, и молнии шалые
пляшут в лугах заливных.
Струи сольются в потоки весенние,
блеском ударят в глаза.
Сладость величия, чудо спасения,
милостью Божьей - гроза!
МЕЛОДИИ
Па-де-труа...
Вечные цепи желанного плена
под именами: Парис и Елена -
символ любви.
Это важнее падения Трои,
в танце любовном сгорают герои:
- мой Визави!
Вечно за гранью Орфеева крика
неразличимо скользит Эвридика -
никнет трава.
С тихою песней на жалобной ноте
крУжит Офелия в водовороте -
па-де-труа…
Сердце смягчает прекрасная Анна -
из каменеющих уст дон Гуана
льются слова.
Близится бездна, но пламенный норов,
не охлаждают шаги Командора -
па-де-труа…
Выше условностей в юном обличье
в ранге богини живёт Беатриче -
вечно жива.
И для того, кто родился поэтом,
меркнет луна, соревнуясь с Джульеттой -
па-де-труа...
Верные рыцари скачут по свету,
ищут Людмилу, спасают Одетту -
с плеч голова.
Выше признания, выше награды
станет для рыцаря нить Ариадны -
па-де-труа…
После дороги, тяжёлой и длинной,
к пыльным стопам припадёт Магдалина -
вечно права.
Нет и не будет ей счастья иного,
только нести Его вечное Слово -
па-де-труа…
Это любовь утвердила на троне
русских княгинь: Ярославна, Февронья -
их имена.
Мир освящён, и спасён, и увенчан,
если над миром - простая из женщин
в о з н е с е н а.
Па-де-труа - к танцу двоих партнёров подключается третий.
Па-де-труа - исторический бальный танец, объединяющий в себе элементы
трёх танцев: менуэт, мазурка, вальс.
Милый, я пройду молча...
Что-то говорить - сложно:
двинулись часов стрелки.
Что-то отрицать - ложно,
а не отвечать - мелко.
Жизнь у нас прошла - розно,
стали на крыло дети.
Что-то изменить - поздно:
солнышко не так светит.
Между нами льда - толща,
снова начинать - рушить...
Милый, я пройду молча:
гляну глубоко в душу.
Как надумал куст...
Под морозный хруст,
под судьбы "прости",
как надумал куст
в октябре цвести!
Как взялась ветла
укрывать листвой,
стала вся светла -
ей любить впервой.
Поглядела ночь,
сколько силы в нём,
обернулась ночь
светозарным днём.
Сквозь речную рябь,
сквозь морозный пыл
поглядел октябрь -
и дышать забыл...
Кто мечтами мног
да открыт лицом,
тот метель у ног
завернёт кольцом.
Сентябрь. Берёзки
Затянутые в талиях,
в одеждах горностаевых,
сверкая позолотой пелерин,
трепещущими струнами
спешат берёзки юные
летящею походкой балерин.
Бегут они полянами,
опушками багряными,
счастливым нетерпением горя,
чтоб с огненными клёнами,
гусарами-гулёнами,
вальсировать под флейты сентября.
Последняя метелица
Последняя метелица -
великая мятежница.
Откуда в сердце странницы
такая глубина?
Надежды пряча давние,
заходится в рыданиях.
Не рая ли изгнанница
внутри заключена?
Далёкая и близкая,
как полонез Огинского,
взлетает, окрылённая,
и переходит в плач.
В пронзительной мелодии
звенит тоска по Родине,
лишь струны потаённые
заденет вихрь-скрипач.
О, белое высочество,
в мотивах одиночества -
напевы вековечные:
любви и горя вязь…
Но только заапрелится -
судьба дождём просеется,
родится, бесконечная,
с высоким небом связь.
Моя красавица Путятишна Забава
Судьба от веку нелегка,
а у Ивана-дурака
она взойдёт от неизвестности до славы,
и, кто в душе "не лыком шит",
тот исхитрится - рассмешит
тебя, красавица, Путятишна Забава.
Как много нехристей-бояр,
и каждый плут ко власти - яр,
и каждый втуне жаждет золота и славы,
но не найдётся удальца
прыгну́ть до третьего венца,
где ты живёшь, моя красавица - Забава.
Хоть иноземцы-женихи
в корыстных помыслах лихи,
но... что за честь тебе в ненашенском бароне?
И пусть толпятся у крыльца -
им не стяжать любви венца.
А ты звездой сияешь в Северной Короне.
Кажи прекрасное лицо -
возьми волшебное кольцо.
Не так ли сказано в писании небесном?
А я, не медля ни полдня,
даю полцарства за коня,
лечу к тебе, моя Путятишна-невеста.
Играй, гармоника, играй:
готовьте стол и каравай.
Пусть год от года украшаются усадьбы.
В народе ширится молва,
но только после Покрова
играют свадьбы на Руси, играют свадьбы.
ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ
Новые ангелы
Благословенно всё, что было впрок,
Хоть говорили, что на вербе груши.
Но светел затаённый уголок,
Где нам блаженно взращивали души.
Где мы, такие юные, цвели,
Своей судьбы пока ещё не зная,
Уже спешили на простор земли
Дорогами ликующего рая.
Лик Родины нам сызмальства знаком,
Страны любимой, из которой вышли,
Где вместе с материнским молоком
Впитали мы возвышенные мысли.
Отечество пока ещё во мгле,
Но мы ответим, если бы спросили,
Что самое святое на Земле
Готовится к рождению в России.
Мы не возводим замки и дворцы,
Не молимся в ночи под образами:
Мы ангелы, мы истины творцы,
С красивыми и добрыми глазами.
И пусть страна ещё не знает нас
И Родина влачит судьбину вдовью.
Но мы придём, когда настанет час
Насытить мир невиданной любовью.
Праматерь
Не на музыку жизнь положена,
Всё бывало: и слёзы жгучие,
По душе сапогами хожено,
У виска было пальцем кручено.
Но напрасно молва судачила
Воскресеньями и субботами,
Всё, что было ей предназначено,
Ею понято, отработано.
Шила детям рубахи новые,
Вечера украшала сказками,
Вышивала и птиц диковинных,
И хлебы выпекала царские.
Но в узорах её, в сказаниях
Не прибавлено, не убавлено...
И пошли по Руси предания,
Было имя её прославлено.
Не пристала к ней слава славная,
Не испортила мудрость книжная:
Лишь бы поняли дети главное,
Лишь бы только потомки выжили.
Поднялась она над обидами,
Смотрит жалостно - Богородица...
Сколько видано - перевидано,
Никого мудрей не находится.
Идущие ко дну...
Какие прекрасные сеялись мифы,
что всё хорошо.
Но ветер иллюзий бросает на рифы -
круиз завершён.
Звезда Путеводная, словно голубка
в глубокой ночи.
Отдай же приказ, Капитанская Рубка,
скажи, не молчи.
Осколками Веры на глади начертан
спасительный курс.
Но спущены шлюпки, и этим исчерпан
надежды ресурс.
Молитвы отчаянья тише и глуше
летят к небесам.
И первыми пали ослабшие души -
спаси себя сам.
О, ангел Возмездья и ангел Восхода,
парящие над...
Последний, кто верил, уходит под воду -
бросайте канат!
О Коньке-горбунке
Из забытых, незнаемых, древних урочищ,
Тихой мудростью в небо пыля,
Так смешно ковыляет Конёк-горбуночек
По убогим российским полям.
На просторах полей - ни поесть, ни напиться,
Не принять освежающих ванн,
Но стучат и стучат молодые копытца:
"Я иду. Приготовься, Иван."
Если, шпорой звеня, семиглазое Лихо
Налетает, прицелившись в лоб,
То Конёк-горбунок так же царственно-тихо
Переходит в неспешный галоп.
Если вычерпан насухо Правды колодец
Под смешки одиозных фигур,
То любимый народом Конёк-иноходец
Переходит в широкий аллюр.
Навеянное Велесовой книгой
1
РУСЬ ЕЩЁ ЖИВА!
Есть отважные меж нами -
Русь ещё жива.
Снова бьёт в степи крылами
птица Матерь Сва.
Наши мирные заботы
прерваны войной:
гунны, римляне и готы
движутся стеной.
У врагов повадки бычьи -
высохла трава.
Не надейтесь на добычу -
Русь ещё жива.
Птицу Матерь любо слушать -
мы её сыны,
нам помогут предков души
на тропе войны.
И кудесники лесные -
вещей правды глас,
будут рати неземные
поднимать за нас.
Встрепенулась степь немая…
От её границ
Матерь Слава поднимает
стаи сильных птиц.
Станем, братья, на молитву,
выпьем сурью-мёд!
Наших воинов на битву
Белобог ведёт.
2
ПОСЛАНИЕ ПОТОМКАМ.
Времена придут иные,
и под Карны вой
порастут луга земные,
но дурман-травой.
Мать-земля страданье примет:
пышно взОйдет грусть,
потеряет свято имя
праведная Русь.
Разовьётся сноп крестьянский
и совьётся в жгут.
В постулатах, догмах, сказках
нас же оболгут.
Испытания по силе:
будет люд клеймён,
будет явлена в России
нечисть всех времён.
Через много-много вёсен
ослабеет гнёт,
и Перун Времён Колёса
повернёт вперёд.
И, когда славяне-братья
свергнут иго тьмы,
отряхнувши марь заклятья,
возродимся мы.
Над землёй шатёр раскинет
Ирий голубой…
Это - в будущем. А ныне
мы уходим в бой.
3
ОБНОВЛЕНИЕ МИРА.
Блещут в небе вечные
молнии - плясуньи,
облака расцвечены
флагами Ясуни*.
Грозно выпрямляются
ливневые струны,
и в грома́х являются
воины Перуна.
Времена суровые
миновали лавой,
запевает новую
песню Матерь Слава.
* Ясунь - рай.
По-человечески...
Как много дум, как мало слов, а в горле ком.
Такая пустошь, повсеместно и внутри.
Давай, Отец мой, соберёмся вечерком,
по-человечески с тобой поговорим.
Помысли, Боже, сколько муки и тоски:
ниспровергали, перестраивали - зря!
Страну Россию растащили на куски
и по карманам рассовали втихаря.
Мы так наивны: в путь собравшись налегке,
пошли туда, где нас не любят и не ждут.
Помилуй, Боже,- всё висит на волоске.
Спаси, Господь, в пустыне странствующий люд.
Как больно правда резанула по глазам:
нас оболванили, и вором правит вор.
А мы-то думали - откроется Сезам,
а мы надеялись - отыщется Фавор.
Земные власти сатанеют, входят в раж,
толкают к пропасти и тянут в пустоту.
Ты будь нам Пастырь и воинствующий Страж
при переходе по Калинову мосту.
Пусть в небе ангелы трубят - про нашу честь.
Народ опомнится поймёт - держу пари.
Как хорошо, Отец, что ты на свете есть,
а больше не с кем по душам поговорить.
Тревога
Ночь тревожная... блики, блики...
Чем закончится и когда?
Вот исходит в беззвучном крике,
Утопая в реке, звезда.
Неспокойна ночная птица,
Стонет ветер в её крылах,
Словно что-то должно случиться...
На Земле или в небесах?
Если это - одно и то же,
То из горних небесных круч
Помоги нам, пресвЯтый Боже!
Урони же спасенья луч...
Чувствую одиночество... Пасха
Сбудутся ли пророчества?
Слёзы горчат немного...
Чувствую одиночество,
Но не своё, а Бога...
Буду ему помощницей,
Но не его рабою.
Чувствую одиночество!
Господи! Я с тобою!
Глупое наше общество:
Свечку поставят - рады.
Чувствую одиночество:
Богу не это надо.
Сладко ли жить во вретище?
Сказано: "Испытаю..."
Наша планета, детище
Господа, - пропадает...
Маков пирог
Разломился в небе тучи пирог,
и так меленько посыпался мак
на душистый молодой клеверок,
на дорогу, на дворы, терема.
При бескормице, как манну небес,
каждый принял, как святые дары:
зашумел и приосанился лес
и так лихо мак толкут комары.
Ходит парень по высокой траве,
ладно скроен да и русоволос,
вышла дева - ровно маковый цвет,
а во взгляде всем вопросам вопрос.
Сколько можно? - ни двора, ни кола...
Правда есть, но не у нас и не здесь.
Скоро ль маковки церквей - купола,
пропоют стране венчальную песнь?
Как мы выжили в лихие года?
Крест тяжёл, но каждый дюжил, как мог.
Будь же с нами, боже правый, когда
позовём гостей на маков пирог.
Приходите, причащайтесь добром:
семя доброе у бога в горсти.
Не подумайте, что выдался гром -
люд свободный пирогами хрустит.
КРАЙ ПОЗАБЫТЫЙ БОГОМ
Край, позабытый богом
Край, позабытый богом:
речка и семь дворов,
мимо болот дорога,
полчища комаров.
Время идёт по кругу...
Нет никаких красот,
только плывёт над лугом
запах медовых сот.
Правят покой и воля,
дикий простор певуч.
Ночью цветут над полем
чёрные розы туч.
Повилика
По могилам
лезет ратью
повилика:
здесь отец мой,
мама,
братья,
поелико...
Ходит ветер, ходит пылью,
ходит дрожью,
сеет горькое, бобылье...
невозможно...
Туча - низом, что-то ищет
по колодцам,
пьёт тоску деревни нищей -
не напьётся.
А по кладочке еловой
возле хаты,
тот же цвет ползёт лилово-
беловатый.
...И на Малой,
и на Белой,
на Великой
расплодилась,
раздобрела
повилика.
13.02 2013
Песня о Смоленщине
Дорогая вотчина,
ты моя Смоленщина,
солнцем позолочена,
красотой отмечена.
Почему ж под липами
песня не слышна,
и цветы осыпались
голубого льна?
Дикая смородина
да берёзка вечная,
у ручья болотина -
раной незалеченной.
Деревеньки жалкие,
и косым крестом
досками да палками
заколочен дом.
Заросли поля твои,
ливни землю вымыли -
не поможешь клятвами,
у икон не вымолишь.
За чересполосицу
по судьбе твоей
ещё трижды спросится
из грядущих дней.
Что святее этого креста?
Спит земля в пушистом покрывале,
безмятежна, царственно чиста,
будто наши тихие места
ангелы себе облюбовали.
Осязаю явно, и подспудно,
хоть зима куражится лиха:
в мягких горностаевых мехах
Родине спокойно и уютно.
В небесах, как ветра дуновенье,
лёгкое волнение и свет,
будто держат ангелы совет
и земле готовят возрожденье.
Всё стерпела и душой чиста…
Что святее этого креста?
ИРОНИЯ
Музочка
Лепит шарик точно в лузу -
у неё такой бильярд.
Дай покою, слышишь, Муза?
Сгинь, правдивая моя.
Не трави до смерти душу,
не зови меня к борьбе.
Разве кто-то любит слушать
горьку правду о себе?
Вяжешь ты надежды веник,
каждый прутик теребя.
А зачем? Неуж изменит,
кто - любимого себя.
О цветочках пой, о ветре,
улетай за окоём.
Разве кто-нибудь допетрит,
что проблема - лично в ём.
Каждый может огорошить,
каждый может "подкузьмить".
Будь же, Музочка, хорошей:
ностальгируй, чёрт возьми!
Нет покоя днём и ночью -
шепчет, сказывает путь,
то смеётся, то пророчит...
ПОМОГИТЕ КТО-НИБУДЬ!
За рептилий!
Низменно всё, что гнетёт человека,
дико, безбожно, нелепо...
Я выползаю из прошлого века,
как выползают из склепа.
Там воевали и славились ленью,
строили, пели, бузили,
и выпадал из цепи поколений
каждый, рождённый в России.
Слаб человек: уязвим и субтилен,
в меру ползуч и скукожен.
Выше бокалы! И пьём за рептилий,
сбросивших старые кожи!
С Новым годом! С годом змеи!
Колорадские жуки
Сразу, вроде, понарошку,
на помине так легки,
навалились на картошку
колорадские жуки.
Нацепив добра личину,
плодовиты и умны,
собрались на дармовщину
из Америки-страны.
В одиночку и оравой,
лётом, ходом и ползком...
Не боятся ни отравы,
ни удара молотком.
Под радетелей косили,
обещали лечь костьми.
До чего же мы в России
беззащитны, чёрт возьми!
Видно, карта наша бита:
были вместе - стали врозь,
оттого и паразитов
слишком много развелось.
И уже личинок местных
поползла за ратью рать.
Ешь чужое, хоть и тресни.
Укрепляйся, демократь!
Присосались - глянуть жутко.
День и ночь у них транзит:
несварению желудка
не подвержен паразит.
Пожирай за крошкой крошку -
ты и царь и господин.
Враз умяли всю картошку,
и не треснул ни один.
Ты, Иван-дурак, за ухом
не чеши - такая жисть!
Разорились, бляха-муха!
Оглоблёй вооружись!
БОЛЬ
Боль. Зарисовка
Отзвенели мечи и сказки -
от борьбы и мечты уволь...
Сирой старицей без опаски
в душу медленно входит боль.
И с повадками строгой тётки
начинает мозгов промыв,
сокрушённо листает чётки
да бормочет свои псалмы.
Без упрёков и без нотаций -
"исповедую неумех" -
как в газету без иллюстраций,
тычет пальцем в забытый грех.
И, законы любви не руша,
улыбаясь нехорошо,
на позор выставляет душу
перед совестью нагишом.
Многомерна и многолика...
Четвертует и входит в раж,
до беззвучия и до крика,
до потери... до смерти аж!
-------------------------
Истязала и шасть - в сторонку,
удаляется неспеша.
А вослед ей светло и звонко,
Оклемавшись, поёт душа.
Отважному...
Тем, кто выходит на улицы и площади,
тем, кто выступает за рождение нового
гражданского общества в России.
Не торопись - подумай обо мне:
нам не стяжать ни славы, ни регалий,
зачем ты гонишь вороных коней,
хотя другие и не запрягали.
Над узостью воззрений и умов
взвились души порывистые кони,
над серой неподвижностью домов,
где ты гоним, не принят и не понят.
В груди ликует сердце бунтаря,
и, упоённый музыкой отваги,
летишь туда, где юная заря,
развешивает огненные флаги,
где горизонты источают свет,
рассеивая мглу противоречий,
и дней грядущих тонкий силуэт
ещё не явлен, но уже намечен.
Я призову попутные ветра,
свою тоску развею понемногу,
всё понимаю… и в который раз
молитвами стелю тебе дорогу.
