Текст печатается по изданию:

   "Творенiя М. Хераскова, вновь исправленныя и дополненныя". Часть III. М., 1797.

   С 1797 года поэма "Плоды наукъ" не переиздавалась.

   Подготовка текста канд. филологич. наук Алексея Игоревича Любжина

   "Im Werden Verlag". Coставление и оформление. 2003

   http://www.imwerden.de

   [email protected]

  

   Малое сiе Сочиненiе писано въ самой моей молодости; я здѣсь его помѣщаю для изъявленiя моего искреннѣйшаго усердiя и высокаго почитанiя, которое ощущало мое сердце къ Великому нашему Государю, Императору, нынѣ со славою Царствующему, въ самомъ Его младенчествѣ - съ нѣкоторыми поправками Творенiе сiе третьимъ тисненiемъ издается.

  

                                           Пѣснь первая.

  

                       О муза! ежели тебѣ мой внятенъ гласъ,

                       Приди ко мнѣ, и путь яви мнѣ на Парнассъ;

                       Дерзаю воспѣвать Минервину науку,

                       И труд мой посвятить ПЕТРОВОЙ ДЩЕРИ ВНУКУ.

                       5           Прости, о КНЯЗЬ младый! что Муза воспоетъ

                       Ужасны времяна и дикость древнихъ лѣтъ,

                       Когда въ невѣжествѣ тонули человѣки,

                       Непросвѣщенные когда звалися вѣки;

                       Мнѣ нѣчто надлежитъ о тѣхъ вѣкахъ сказать,

                       10 Да плодъ могу наукъ яснѣе доказать.

                       Когда взглянуть хочу во древность я глубоку,

                       Какiе ужасы встрѣчаются тамъ оку!

                       Какой плачевный вопль ко мнѣ приходитъ въ слухъ!

                       Какою жалостью смущается мой духъ!

                       15 Не человѣки тамъ живутъ, лютѣйши звѣри;

                       О естьлибъ къ древности замкнулись вѣчно двери!

                       Дабы ужасныхъ я позорищъ не имѣлъ,

                       Одни бы предъ Тобой наукъ успѣхи пѣлъ:

                       Но сколько бы себя ни сокрывала древность,

                       20 Открыть ее Тебѣ моя стремится ревность;

                       Стремится къ повѣсти усерднѣйшiй мой стихъ,

                       Нещастье древнихъ лѣтъ гласить, и мраки ихъ.

                                 Тамъ люди Небесамъ казались не угодны,

                       Во дикости своей своимъ жилищамъ сходны:

                       25 Ни дружбы, ни любви не зная на земли,

                       Какъ твари гнусныя вращаются въ пыли;

                       И взоры отвратилъ отъ сонмищъ ихъ Содѣтель;

                       Невѣдома была въ то время добродѣтель.

                       И воздымились вдругъ отъ крови алтари,

                       30 Разбойники землей владѣли, не Цари;

                       Вздремала истина, пороки ликовали;

                       Что люди суть они, то люди забывали;

                       Не обращалися на небо очеса,

                       Жилище было ихъ межъ тиграми лѣса;

                       35 Семейства хищныя другъ друга съ поля гнали,

                       Ни чести, ни родства прiятностей не знали;

                       О Богѣ не было и слабыя мечты,

                       Всѣ жили на земли и мерли какъ скоты.

                       Во загрубѣлостяхъ еще мы зримъ толикихъ,

                       40 Еще до нынѣ зримъ народовъ мрачныхъ, дикихъ;

                       О благѣ общества не думаютъ рачить;

                       Едва ли отъ звѣрей ихъ можно отличить;

                       Вѣщаютъ, что они въ ихъ тмѣ благополучны,

                       Конечно, какъ волы и овцы въ полѣ тучны.

                       45 Но что науки суть? Разсудковъ нашихъ свѣтъ.

                       Тамъ тма безденная, наукъ гдѣ свѣта нѣтъ;

                       Какъ былiе въ поляхъ, такъ вянутъ человѣки,

                       И гибли какъ трава въ непросвѣщенны вѣки;

                       Без пользы въ мiрѣ жить, безъ пользы изчезать,

                       50 Возможно ль жизнiю такую жизнь назвать?

                                 Мы тлѣнны плотiю, душами мы нетлѣнны,

                       Всевышнимъ на земли на время поселенны,

                       Который даровалъ намъ души и умы,

                       О мудрости Его да судимъ внятно мы;

                       55 Такой ли человѣкъ о Немъ судить удобенъ,

                       Кто дикому скоту во существѣ подобенъ?

                       Ахъ! нѣтъ, поверженъ онъ невѣжества во мглу,

                       Позоръ Создателю, всегда преклоненъ къ злу.

                       Науки лучшая для сметныхъ есть награда;

                       60 Безъ нихъ вступили въ бой земныя съ Небомъ чада,

                       Возсталъ противъ Боговъ Гигантовъ дерзкiй родъ;

                       Разрушить онъ хотѣлъ хрустальный горнiй сводъ;

                       Не постигая силъ Создателя Вселенной,

                       Сей родъ невѣжествомъ бунтуетъ ослѣпленной.

                       65 Смиряетъ гордость ихъ Всемощная рука,

                       Молнiеносныя кидая облака.

                       Во Энцеладѣ Зевсъ карая злость несчетну,

                       Обрушилъ на него горящу гору Этну....

                       Но что мнѣ баснями усердный красить стихъ?

                       70 Или гигантовъ мы не вѣдаемъ своихъ?

                       Иль не были у насъ отважности подобны,

                       Когда стрѣльцы въ Москвѣ возволновались злобны?

                       Мнѣ мнится, и они пошли противъ Небесъ:

                       Я въ нихъ Гигантовъ зрю, а Петръ ихъ былъ Зевесъ.

                       75 О прадѣдѣ Твоемъ, ВЕЛИКIЙ КНЯЗЬ! вѣщаю;

                       Мой стихъ отъ Божества къ другому обращаю.

                       Зевесъ противъ себя возставшу видѣлъ тварь:

                       Здѣсь подданныхъ своихъ зритъ въ яромъ бунтѣ Царь.

                       Невѣжествомъ своимъ Гиганты ополченны,

                       80 Стрѣльцы невѣжествомъ подобнымъ омраченны.

                       Гигантамъ бунтъ Зевесъ громами отомстилъ,

                       Петръ два смятенья зрѣлъ, и дважды злыхъ простилъ.

                       Такого варварства, что нашъ покой губило,

                       Всегда невѣжество причиной точной было!

                       85 Невѣжество святый нарушило законъ;

                       Оно стремилося попрать Зевесовъ тронъ;

                       Невѣжество умы издревлѣ помрачало,

                       Невѣжество всѣхъ бѣдствъ източникъ и начало;

                       Гонима правда имъ въ развратномъ мiрѣ семъ;

                       90 Оно есть мрачный духъ, и нѣтъ блаженствавъ немъ;

                       Оно всегда черно, всегда къ враждѣ готово;

                       Сварливо, дерзостно, неистово, сурово;

                       Мнитъ истину творить невиннаго губя,

                       И естьли любитъ что, такъ любитъ для себя;

                       95 Къ насильству, къ грабежамъ его простерты руки,

                       Въ презрѣньѣ у него художества, науки,

                       И суевѣрiе и злость гнѣздится въ немъ,

                       Оно воружено кинжалами, огнемъ;

                       Отъ свѣта крояся, дружится съ темнотою,

                       100 И возхищается разсудка слѣпотою.

                                 Богъ, видящiй людей невѣжества въ ночи,

                       Въ ихъ разумъ излiялъ ученiя лучи.

                       О Музы, вышнихъ силъ любезное созданье!

                       Вы первыя наукъ простерли въ мiръ сiянье;

                       105 Вы первыя изъ тмы изъяли смертныхъ родъ,

                       Былъ вами просвѣщенъ Орфей и Гезiодъ.

                       Невѣжества покровъ, непросвѣщенья узы,

                       Разторгли на землѣ божественныя Музы....

                       Блаженъ, кто съ Музами въ согласiи живетъ,

                       110 Кто любитъ пѣсни ихъ, прiемлетъ ихъ совѣтъ,

                       Хоть въ мiрѣ щастiя земнаго не находитъ,

                       Онъ жизнь прiятную въ бесѣдѣ ихъ проводитъ.

                       Какую зримъ отъ нихъ премѣну на земли,

                       О томъ хочу воспѣть. ВЕЛИКIЙ КНЯЗЬ! внемли.

  

                                           Пѣснь вторая.

  

                       Когда на шаръ земный наукъ простерся свѣтъ,

                       Творецъ Вселенныя въ началѣ былъ воспѣтъ;

                       Чтить люди Господа другъ друга научали,

                       И въ гимнахъ радостныхъ Творца возвеличали;

                       5 Его куренiемъ и жертвами почли,

                       Сердцами къ небесамъ взнеслися отъ земли;

                       Изъ тмы изникнули разсудки смертныхъ рода,

                       Во всемъ величествѣ открылась имъ природа;

                       Чего еще понять ихъ слабый умъ не могъ,

                       10 И то вѣщало имъ, что есть во свѣтѣ Богъ.

                       Но можетъ быть Его твореньемъ изумленны,

                       Воздвигли въ честь Ему кумирны лики тлѣнны.

                       Есть сила нѣкоторая влiянна намъ въ сердца,

                       Любить, изображать, пѣть нашего Творца;

                       15 Творца изображать такое было рвенье,

                       Доколь не подано святое Откровенье;

                       Тогда всевышнее, безсмертно Божество,

                       И наше бренное постигло существо.

                                 Но жили въ тишинѣ сначала человѣки,

                       20 И тишина сiя златые были вѣки;

                       Отъ Неба благодать умѣя прiимать,

                       Ихъ было щастiе, добра не понимать;

                       Подъ игомъ суетныхъ познанiй не стенали,

                       Не вѣдая добра, и зла они не знали;

                       25 Какъ агнцы на поляхъ между звѣрей паслись,

                       Потоки крови ихъ во браняхъ не лились;

                       Жилище былъ имъ лѣсъ, трапеза поле тучно,

                       Ихъ вѣкъ не громокъ былъ, но текъ благополучно.

                       И точно ль огнь съ небесъ похитивъ Прометей,

                       30 Натуры просвѣтилъ невинныхъ сихъ дѣтей?

                       Ильволя гордая ихъ умъ преобразила?

                       Въ невѣжество она родъ смертныхъ погрузила,

                       Разрушивъ агничью въ ихъ сердцѣ простоту,

                       Вложила въ мысли ихъ раздоры, суету;

                       35 Разторглись узы ихъ, возпрянули пороки,

                       Ихъ души мягкiя содѣлались жестоки;

                       Разсѣялись они по дебрямъ и лѣсамъ --

                       Но было ихъ собрать угодно Небесамъ.

                                 Межь веселящихся незапною премѣной,

                       40 Сѣдяща Мужа зрю у рощицы зеленой;

                       Онъ сладкимъ пѣнiемъ сердца къ себѣ влечетъ,

                       И смертныхъ родъ къ нему съ веселiемъ течетъ,

                       И камни движутся, и рѣки становятся,

                       Да пѣнiемъ его и лирой насладятся;

                       45 Преходятъ съ мѣстъ своихъ зелены древеса,

                       Преображаются въ прохладные лѣса;

                       Свирѣпы агнцовъ львы на паствѣ не терзаютъ,

                       Они предъ нимъ лежатъ и ноги лобызаютъ;

                       Народы за собой и камни водитъ онъ;

                       50 Суровыя сердца смягчаетъ лирный звонъ.

                       Ахъ, есть ли болѣе Пѣвцу такой награды:

                       Сердца людей смягчить, составить пѣснью грады!

                       Такъ сладко Амфiонъ при лирѣ воспѣвалъ,

                       Когда онъ Іивы градъ составилъ, основалъ.

                       55 Но баснь, которая ту повѣсть украшаетъ,

                       Довѣренности насъ въ событiи лишаетъ,

                       И только можемъ то одно постигнуть мы,

                       Что стихотворные плѣнятельны умы:

                       Тѣ древни времяна, какъ люди въ мракѣ жили,

                       60 Примѣромъ дикости звѣриной приложили,

                       И просвѣщенный Мужъ смягчая грубость ихъ,

                       Чрезъ пѣсни учинилъ разумну тварь изъ нихъ;

                       Ко общежитiю склоняя ихъ стихами,

                       Къ трудамъ ихъ поострилъ, и градъ обвелъ стѣнами;

                       65 Законы предписалъ, их буйство удержать;

                       Заставилъ чувствовать, трудиться, вображать;

                       Изтолковалъ добра и зла народамъ разность,

                       Пороки обуздалъ, отгналъ позорну праздность....

                       Таковъ ученiя былъ самый первый плодъ,

                       70 Изъ тмы невѣжества какъ вышел смертныхъ родъ!

                       Въ людей свирѣпые преобразились звѣри,

                       И къ храму щастiя для нихъ отверзлись двери;

                       Ко ближнему любовь воскресла въ ихъ сердцахъ,

                       Явились нѣжности и въ дѣтяхъ и въ отцахъ,

                       75 И правосудiе на тронѣ появилось,

                       Блаженство общее народовъ утвердилось;

                       Различны воли всѣ единой покоря,

                       Для блага общаго поставили Царя;

                       Забвенная людьми донынѣ добродѣтель,

                       80 Украсилась въ вѣнцы, и стала душъ владѣтель.

                       Прiятность, дружба намъ которую даетъ,

                       Теперь лишь смертныхъ родъ, теперь лишь познаетъ.

                       И ты, невинна страсть, что души сочетаешь,

                       Взаимной нѣжностью сердцалюдей спрягаешь,

                       85 Которой иногда даютъ развратный видъ,

                       Любовь, которую преображаютъ въ стыдъ!

                       Ты въ мрачны времяна имѣла чувства звѣрски,

                       Суровыя слова, имѣла взоры дерзки;

                       Еще по днесь любовь угрюма тамо ты,

                       90 Гдѣ люди такъ живутъ, какъ грубые скоты.

                       Едина истина, едино просвѣщенье,

                       Содѣлало въ сердцахъ и въ чувствахъ очищенье;

                       Разсѣявъ мракъ страстей родъ смертныхъ наконецъ,

                       Науки учинилъ вождемъ своихъ сердецъ.

                       95           Вообразя тотъ вѣкъ, мы вѣкъ тотъ почитаемъ,

                       Но повѣсти сiи во книгахъ лишь читаемъ,

                       Намъ древность кажется закрыта и темна;

                       Представимъ въ мысль свою новѣйши времяна,

                       Не то, что въ книгахъ намъ Исторiя внушаетъ;

                       100 Вообразимъ, какъ Петръ Россiю воскрешаетъ!

                       По баснословiю, что дѣлалъ Амфiонъ,

                       Въ глазахъ Европы всей не то ли дѣлалъ онъ?

                       Не умягчилъ ли онъ Россиянъ нравы дики?

                       Не вдругъ ли создалъ градъ и крѣпости велики?

                       105 Онъ баснословiе трудами превзошелъ,

                       И выше смертнаго во славѣ возлетѣлъ;

                       Вездѣ Петрова мысль, вездѣ Петровы руки:

                       Посѣянныя имъ приносятъ плодъ науки.

                       Законы къ нашему спокойствiю цвѣтутъ;

                       110 Гдѣ пользу только зрю, и Петръ мнѣ зрится тутъ.

                       Онъ воинство свое, полки и флотъ раждаетъ,

                       Едва устроился, уже онъ побѣждаетъ;

                       Каковъ на сушѣ Петръ, таковъ въ пучинѣ водъ;

                       Сталъ флотамъ всѣхъ державъ его ужасенъ флотъ.

                       115 Преобразивъ народъ, онъ свой народъ прославилъ,

                       И души, и сердца, и внѣшность ихъ исправилъ.

                       Не въ тысячу вѣковъ, то было въ краткiй вѣкъ;

                       Не тысячи, одинъ то сдѣлалъ человѣкъ.

                       ВЕЛИКIЙ КНЯЗЬ! сiе изчислить мнѣ подробно,

                       120 Какъ Прадѣдъ Твой великъ, вовѣки не удобно.

                       Подобно какъ взглянувъ къ предѣламъ горнихъ мѣстъ,

                       Чемъ больше смотримъ мы, тѣмъ больше видимъ звѣздъ:

                       Дѣла Петровы такъ, чемъ въ мысль вмѣщаю болѣ,

                       Великихъ дѣлъ его обширнѣй зрится поле.

                       125           Сей даръ, небесный даръ, разсудкомъ что слыветъ,

                       Величитъ смертныхъ родъ, и въ душу вноситъ свѣтъ,

                       Находитъ человѣкъ ко благу чемъ дорогу,

                       И чемъ подобенъ есть хоть въ малѣ смертный Богу;

                                 Прямую славу мы находимъ въ свѣтѣ чемъ,

                       130 И что мы наконецъ умомъ души зовемъ;

                       Прiятность жизни сей и щастiе сугубитъ,

                       Творецъ сей дар даетъ тому, кого возлюбитъ.

                       Мѣрило разума коль станетъ Царь блюсти,

                       Къ блаженству подданныхъ удобенъ привести;

                       135 Украсится Монархъ небесными вѣнцами,

                       Владѣя скипетромъ, владѣетъ и сердцами.

                       А подданный, когда умъ свыше данъ ему,

                       Познаетъ страхъ и долгъ къ Монарху своему.

                       Но будетъ тщетное о качествахъ раченье,

                       140 Когда умовъ у насъ не подкрѣпитъ ученье.

                       Хоть быть должна чужда людскимъ разсудкамъ тма,

                       Ученье жезлъ даетъ и крылья для ума.

                       Искуствомъ прелетѣлъ Петръ къ славѣ скоротечно;

                       Россiю воскресилъ, и славенъ будетъ вѣчно.

                       145 Къ наукамъ насъ ведетъ Твоя въ Монархахъ кровь:

                       Имѣй, ВЕЛИКIЙ КНЯЗЬ! имѣй Ты къ нимъ любовь.

                       Что мы ни вобразимъ, науки основали,

                       Ихъ пѣть передъ Тобой мнѣ Музы лиру дали.

  

                                           Пѣснь третiя.

  

                       Изъ устъ любезныхъ Музъ, ВЕЛИКIЙ КНЯЗЬ! внемли,

                       Колико выгодны науки на земли;

                       Не свѣтомъ ихъ въ стихахъ разсудки просвѣщаю,

                       Но свѣтъ наукъ любя, о пользѣ ихъ вѣщаю;

                       5 Преобразилася искусствомъ ихъ земля,

                       Златою жатвою одѣлися поля;

                       Чрезъ нѣкое сложась какъ будто чародѣйство,

                       Употребляется металлъ и древо въ дѣйство;

                       Влечется по полямъ волами тяжкiй плугъ,

                       10 Серпы межъ класами и косы блещутъ вкругъ;

                       Устроивъ твердыя стремленью водъ оплоты,

                       Пшено преводимъ въ хлѣбъ безъ тяжкiя работы;

                       Вращеньемъ жернововъ, движенiемъ колесъ,

                       Какъ манна пища намъ дается отъ небесъ;

                       15 Преображается въ услуги людямъ камень;

                       Текутъ потоки рудъ, мягчитъ желѣзо пламень;

                       Ахъ! лучшебъ нужный сей, но бѣдственный металлъ,

                       Въ утробѣ у земли сокрытъ вовѣкъ лежалъ!

                       Не проливались бы во браняхъ крови рѣки!

                       20 Но средствы къ пагубѣ нашли бы человѣки....

                       Не станемъ вображать мы въ немъ ни зла, ни бѣдъ,

                       Желѣзо намъ дано на пользу, не на врѣдъ.

                       Что жнемъ, что мы въ градахъ стѣнами окруженны,

                       Механикѣ мы тѣмъ въ сей жизни одолженны;

                       25 Да жизнь бы наша течь безпечнѣе могла,

                       Механика на то орудiя дала;

                       Она людей слагать машины научаетъ,

                       И тяжесть всей земли, какъ мнится, облегчаетъ.

                                 Когда черезъ моря стремятся корабли,

                       30 Они бы на угадъ въ пучинѣ водъ текли,

                       Когдабъ черезъ свою великую науку

                       Намъ Астрономiя не подавала руку:

                       Не знали бы тогда теченiя небесъ,

                       И Божьихъ въ мiрѣ семъ не вѣдали чудесъ.

                       35           Всеобщiй домъ людей знать должно человѣку;

                       Объѣхать шаръ земный, его не станетъ вѣку:

                       Но царства и моря подробно описавъ,

                       На вѣрныхъ чертежахъ намъ кажетъ Географъ.

                                 Цвѣтущiе сады въ восторгъ меня приводятъ!

                       40 Тамъ роды всѣхъ древесъ глаза мои находятъ;

                       Европа съ Азiей быть мнятся сложены;

                       И тѣмъ Ботаникѣ мы есть одолжены.

                                 Хоть мы естественнымъ разсудкомъ одаренны,

                       Но брать дѣла другихъ примѣромъ принужденны.

                       45 Герой! въ урокъ труды геройскiе бери;

                       Ученый! на дѣла мужей ученыхъ зри;

                       И сладостный Витiй, и ты стиховъ писатель!

                       Будь славимыхъ пѣвцовъ въ искуствѣ подражатель.

                       Но гдѣ удобнѣе примѣры мы найдемъ,

                       50 Когда мы бытiя народовъ не прочтемъ?

                       Одно прошедшее намъ подвиги вѣщаетъ,

                       Людей животворя, разсудки просвѣщаетъ.

                       Когда намъ о какихъ дѣяньяхъ говоритъ,

                       Ихъ сущность внемлетъ слухъ, ихъ дѣйство око зритъ.

                       55 Минуетъ все для насъ, когда и мы минемся,

                       Въ Исторiи мы жить на долго остаемся.

                       Полезный обществу и славный человѣкъ,

                       Жизнь кончитъ, но живетъ въ лѣтописаньяхъ вѣкъ;

                       Исторiя ковчегъ для памяти отверзла,

                       60 Безъ ней Ассирiя и Грецiя бъ изчезла;

                       Забвенъ бы навсегда былъ нами древнiй Римъ,

                       Во храмѣ славы гдѣ людей великихъ зримъ;

                       Печальны образцы всеобщей перемѣны,

                       Подъ пепломъ скрылись бы Пальмира, Кар?агены.

                       65           Въ развалинахъ вѣковъ былъ вѣчно бы сокрытъ

                       И кроткiй Антонинъ, и милосердый Титъ;

                       Вселенной на театръ Исторiя выводитъ,

                       Что духъ нашъ веселитъ, что ужасъ производитъ.

                       Мне жизни Титовой миляе день единъ,

                       70 Чемъ весь твой громкiй вѣкъ, Филипповъ гордый сынъ!

                       Ликъ нѣкiй Божества я въ Кодрѣ обрѣтаю,

                       Въ Аврелiѣ отца народовъ почитаю.

                       Добра и зла мы зримъ смѣшенье на земли;

                       Но злое отметай, а доброму внемли...

                       75 Въ возторгъ приводитъ насъ дѣлами ПЕТРЪ ВЕЛИКIЙ;

                       Онъ лучшими людьми народъ содѣлалъ дикiй,

                       И славой превзошелъ великихъ всѣхъ Царей:

                       Достоинъ будь и ты, о ПАВЕЛЪ! алтарей.

                                 Болѣзнь изкоренять (болѣзни облегчить),

                       80 Мы тѣло слабое стараемся лѣчить;

                       Грозилабъ въ немощи намъ всякой часъ кончина,

                       Когдабъ не знала средствъ къ лѣченью Медицина;

                       Она причины всѣхъ недуговъ изпытавъ,

                       Намъ здравiе даетъ черезъ составы травъ;

                       85 И тѣла нашего изслѣдовавъ сложенье,

                       Даетъ и крѣпость силъ, даетъ и вспоможенье.

                                 Насъ учитъ Логика исправно размышлять,

                       Доводы утверждать, идеи составлять.

                       Натуры таинства изпытываетъ Физикъ,

                       90 О свойствѣ нашихъ чувствъ толкуетъ Метафизикъ,

                       О нашей намъ душѣ понятiе даетъ,

                       И въ лабиринтъ сердецъ по верви насъ ведетъ.

                                 Мы видѣлибъ однѣ противны взорамъ груды,

                       Когда бы Химiя не раздѣляла руды;

                       Она отнявъ у нихъ земли нечистоту,

                       Даетъ имъ свѣтлый блескъ, приличну красоту;

                       Когда бы рудъ ковать, ни плавить не умѣли,

                       Мы зданiй, ни одеждъ, ни книгъ бы не имѣли.

                                 О Божьемъ существѣ, о существѣ своемъ,

                       100 Чрезъ Богословiе мы нѣчто познаемъ;

                       Оно отъ мрака насъ ко свѣту обратило,

                       Оно и жезлъ для насъ, и нашихъ душъ свѣтило.

                                 Искусною рукой съ натуры снявъ покровъ,

                       Намъ прелести ея являетъ Философъ;

                       105 Онъ въ книгѣ естества сокрытый смыслъ читаетъ,

                       Запутанны узлы находитъ, разплетаетъ,

                       И сокровенное отъ нашихъ тусклыхъ глазъ

                       Онъ учитъ осязать, внимать и видѣть насъ,

                       Нашъ разумъ просвѣтить, изправить наши нравы,

                       110 Предписываетъ намъ полезные уставы.

                                 Для блага общаго потребенъ намъ законъ,

                       Свѣтиломъ царствъ земныхъ наречься можетъ онъ,

                       Которымъ суть равно всѣ люди озаренны,

                       Всѣ должны быть его глаголамъ покоренны;

                       115 Другъ друга частное блаженство поддержать,

                       Родимся мы, права граждански уважать.

                       Юриспруденция законовъ смыслъ толкуетъ;

                       Въ ней свѣтитъ истина, въ ней совѣсть торжествуетъ;

                       Неколебимыя вѣсы въ ея рукахъ,

                       120 Для безпристрастiя завѣса на очахъ.

                                 Алгебра всѣхъ вещей о дробномъ свойствѣ мыслитъ;

                       Она земныхъ телесъ, планетъ движенье числитъ;

                       Где Ари?метика не можетъ поспѣшить,

                       Алгебра знаками мгновенно то рѣшитъ.

                       125           Какъ мудрый Астрономъ небесну знаетъ сферу,

                       Такое надобно вниманье Землемѣру;

                       Черезъ линѣи онъ, чрезъ точки, чрезъ углы,

                       Понятiе извлечь удобенъ изо мглы.

                       Насъ учитъ разсуждать размѣрно Математикъ,

                       130 Искусно воевать даетъ законы Тактикъ.

                       Отъ непредвидимыхъ спасать державу бѣдъ,

                       Военный Зодчiй намъ уставы подаетъ;

                       Отъ многихъ съ горстью войскъ онъ учитъ защищаться,

                       Архитектурой градъ удобенъ украшаться.

                       135           Разтрогать, убѣдить, сердца къ себѣ привлечь,

                       Потребна сладкая Ораторская рѣчь;

                       Она вздремавшее геройство пробуждаетъ,

                       Къ порокамъ ненависть, къ добру любовь раждаетъ.

                       Красноглаголивый коль силенъ есть языкъ,

                       140 Съ Дунаю доказалъ то Августу мужикъ;

                       И Курцiй Скифову вовѣки рѣчь прославилъ,

                       Убiйцѣ Клитову котораго представилъ.

  

                                 Въ Божественныхъ стихахъ оставилъ намъ Гомеръ,

                       Какъ разумъ возхищать, какъ духъ плѣнять, примѣръ;

                       145 Глася геройскою кроваву брань трубою,

                       Онъ движетъ, кажется, полки передъ собою;

                       Тамъ слышенъсвистъ стрѣлы, тамъ ржанiе коня,

                       Власы подъемлются при битвахъ у меня.

                       Коль живо кисть его сраженiе рисуетъ!

                       150 Вездѣ плѣняетъ онъ, вездѣ онъ торжествуетъ.

                       Обязаны мы тѣмъ Гомеровымъ стихамъ,

                       Что знаемъ Ахиллесъ и храбрый Гекторъ намъ;

                       Сей даръ внушается героевъ ради славы,

                       Возторгъ въ душахъ раждать, мягчить и чистить нравы.

  

                       155           Отъ звѣря на земли различествуемъ чемъ,

                       Сiянiю наукъ обязаны мы тѣмъ;

                       Полшара нашего науки просвѣтили,

                       Тамъ нощь невѣжества, гдѣ лучь наукъ, затмили;

                       Художествы отъ нихъ возпринялъ смертныхъ родъ,

                       160 Компасы, микроскопъ, орудiя и флотъ.

                                 Въ Россiи зримы днесь Парнассы, Геликоны,

                       Подъ сѣнiю цвѣтутъ Монаршiя короны.

                       ПЕТРЪ создалъ храмъ для Музъ въ началѣ при Невѣ,

                       Преславна Дщерь Его воздвигла храмъ въ Москвѣ.

                       165 Къ отрадѣ сѣвера, когда ты въ свѣтъ родился,

                       Въ тотъ самый годъ въ Москвѣ Минервинъ храмъ явился;

                       Оливы вкругъ его раченьемъ Музъ цвѣтутъ.

                       Когда созрѣешь ты, оливы плодъ дадутъ.

                       Ступай, ВЕЛИКIЙ КНЯЗЬ! наукъ въ обширно поле:

                       170 Тамъ Музы ждутъ Тебя; отъ нихъ узнаешь болѣ.

  

Дата публикации: 22.09.2010,   Прочитано: 4954 раз