***
«Слушайте повесть о Лидде,
городе белых цветов.»
Н. Клюев
Лидда с храмом белым,
спелый ливень яблонь
боль убили крылья
лебединых песен,
ты скажи, скажи мне,
ты о чем мне пела,
оттого ли пьян я,
оттого ли весел?
Светел ставень вьюги,
белый ветер снега,
белый лепет яблонь
облетевших весен,
ты скажи, скажи мне,
что так сжаты руки,
оттого ль, что пьян я,
оттого ль, что весел?
оттого ль, что дымом
замело мне память,
мята дней бездомных
поросла быльем,
бьется всадник-ставень,
белый храм не занят,
и стучатся гости
в мой остывший дом,
и садятся гости
за столы - сугробы,
костяные кубки
отстучали тост,
чтобы снова, снова
стали в красном руки,
и хромая гордость
разжимала горсть…
Лидда с храмом белым,
с лебединой болью,
мне глаза закрыли
пеленою яблонь,
ты скажи, скажи мне,
ты о чем мне пела,
оттого ли пьян я,
оттого ли пьян я?
1976, метель, ноябрь
***
Кто же ты, Анитра или Сольвейг?
что тебе на жизни довелось?
почему так много снега в поле
вороных, горячечных волос?
Кто же ты, измена или нежность,
что не выставляют напоказ?
Знаю я, ты можешь и зарезать
лезвиём своих цыганских глаз,
что ж, зарежь, мне этот нож не страшен,
только не жалей и не клянись;
я и сам хотел с высоких башен
оступиться и сорваться вниз,
слишком стар, чтоб тешится игрою,
чтобы быть бесстрастным - слишком юн,
вот таким стою я пред тобою,
бесшабашный, скаредный Пэр Гюнт,
юность горячит коня удачи,
старость понукает клячу дней,
это и не может быть иначе,
только есть ли что-нибудь больней?
эта одурь беспробудней пьянства,
это голос Вия - не гляди,
только чистота и постоянство
обещают встречу впереди,
а теперь - цыганское гаданье,
ворожба заснеженного дня,
чей же ты, мятежный сын изгнанья,
мой ли, и полюбишь ли меня?
1976
***
Не вейте гнезда на земле,
залетные птицы веселья,
свои изумрудные перья
не мните в холодной золе,
на темно-багровой заре
сойдутся излучины линий
и тихо растает как иней
ваш след в наступающей мгле,
на темно-лиловом столе
очинят орлиные перья,
и каждому будет по вере
в сыром предрассветном тепле,
залетные птицы веселья,
не вейте гнезда на земле….
1978
***
В заколдованной области плача,
В тайне смеха - позорного нет
А.Блок
Не кляни,
Это только мгновенье,
Под ладонями пойманный свет,
В заколдованном прочерке тени,
В тайне смеха - позорного нет,
Помани,
И пойду наудачу
К переливам знакомых окон,
Многоликую горечь не пряча,
Я вернусь,
Может быть на поклон,
Не кляни,
Как огни над рекою
Просветленная, тихая грусть,
Помани,
И приду за тобою,
Позови,
И к тебе возвращусь,
Упаду из небесной купели,
Промелькну над застывшей водой,
Не дыша
Постою у постели,
И тебя уведу за собой,
И бескрайняя эта дорога
Затуманится в посмурной мгле,
Не грусти,
Нас осталось немного,
Кто дышал и любил на земле,
Кто смотрел
на морозные стекла
И дышал в потемневший глазок,
Память кроткого сердца поблекла
И назойливый шепот умолк,
В полутьме
Надвигаются тени,
В смутном поле теряется след,
Не кляни,
Это только мгновенье
В заколдованном прочерке лет…
1980
***
Л.
Душа моя, не сетуй на меня,
мой дух угрюм,
и одержим мечтою,
взнуздал я непосильного коня,
и вот - остыли мы с тобою,
и так - не ненавидя, не любя,
как злая тень от вековечной спицы -
кем раньше был,
кем стал я для тебя,
не клеткой ли
для полудикой птицы,
что, задыхаясь, рвется из груди
и бьется в кровь,
как раньше сердце билось?
Ну что ж, я не держу тебя, лети,
лети, душа, пока не разучилась…
Душа моя, ты снова дорога,
но жизнь прошла
и сердце охладело,
тень вечности настойчиво строга
уводит нас к последнему пределу…
Какой еще предел назначен нам,
и почему без боли, без причины
сухое сердце рвется пополам,
не смея жить без прежней половины?
Прости меня, и я тебя прощу,
ведь это так легко, такая малость,
я счастья и не жду, и не ищу,
мне и для жизни время не осталось.
Август 1985
Ларисе Лахтионовой
«Ведь каждый, кто на свете жил,
любимых убивал,
один - изменою, другой -
отравою похвал,
холодным поцелуем - трус,
а смелый - наповал.»
Оскар Уайльд,
«Баллада Реддингской тюрьмы»
Какая ласковая смерть,
лишь холод от земли,
она хотела улететь,
да крылья подвели,
и превратилась в журавля
истерзанная плоть,
прими ее моя земля,
прости ее Господь,
и нас прости, и всех прости,
прости когда-нибудь,
кому так хочется уйти,
чтоб глаз не разомкнуть,
когда-нибудь, когда-нибудь,
когда не будет нас,
и только долгий млечный путь
потянется из глаз,
и журавлей услышим мы
прощальный караван,
балладу Реддингской тюрьмы
прочтет нам капеллан,
и ворон каркнет «Невермор»,
он каркнет «Невермоор»,
и станет пусто с этих пор,
как пусто с этих пор…
июль 1990
Черепаха
"Лебедь приближается к берегу,
Малому ребенку страшно..."
И-ЦЗЫН
Обломки башен вдалеке
и абрис пагоды старинной,
и черепаха на песке
ползет торжественно и чинно,
и вековечная тоска,
и утки древнего Китая,
взмывает вверх под облака
гусей встревоженная стая,
звенит светил полнощный хор,
цветными искрами играя,
горит звезда Элькапэнор
на дальний Север увлекая,
где гор могучая страна
застыла в колдовском тумане,
благословенная Луна,
как белый лебедь в океане,
неукоснительно плывет,
и тень скалы ползет у входа;
к высоким предкам муж уйдет,
он не вернется из похода -
плывет священная Луна
неукоснительно и грозно:
колодец вычерпан до дна,
и рыбы светятся как звезды…
Стихает поднебесный звон,
алеет синий шелк восхода,
где дремлет каменный дракон,
храня святилище у входа,
ручьи таежные шумят,
цветет багульник, травы бродят,
и тигр прищуривает взгляд,
встречая Солнце на восходе,
стихает поднебесный хор,
в долину с гор спустились люди,
и шепчет ей Элькапэнор:
не торопись. Хулы не будет…
11.12.98
***
Все прочнее сжимается сеть
Только ей не осилить природу:
КРУГ САТУРНА подарит мне смерть,
И отпустит меня на свободу!
14 декабря 2003
***
Жемчуга вы мои, жемчуга…
Жемчуга - голубиные слезы,
где твоя молодая тайга,
где мои золотые березы?
Тридцать лет ускользнули как дым,
пролетели беспечно и бурно,
нас осыпало пеплом седым,
увенчали нас кольца Сатурна,
и под медленный танец планет
мы как духи на древнем параде…
Мы, конечно не умерли,
Нет!
это наша
Жемчужная свадьба.
