Соцветья
1
Соцветья звезд в созвездиях цветов,
напечатленья молний на ладони,
летят в ночи космические кони,
не оставляя за собой следов,
их вечный бег стремит их в никуда,
сминая колокольчики земные,
в огонь стремятся бабочки ночные,
чернеет океанская вода,
соцветья звезд в созвездиях цветов,
твоя гордыня и твое смиренье,
подобье неба, и добыча тленья -
ты смолот жерновами городов,
ты ползаешь по стынущей земле
под ободом империй и соборов,
ты льешься светом в запредельной мгле
по звукоряду планетарных хоров,
спускаешься из снежности высот,
купаешься в безбрежности столетий,
тебя утешат ласточка и крот,
утишат реки и услышат дети,
ступаешь ты как Фауст с черным псом
под бой минут по пыльным тротуарам,
иссякший миг застыл искристым сном,
грядущий миг еще спешит к началу,
и все равно - что завтра, что вчера,
полночи мгла, полудня ли сиянье,
весну ли льют упругие ветра,
иль листья шепчут тайну увяданья,
ты добрый странник неба и земли
и облик твой три мира сопрягает,
твой черный пес купается в пыли,
твой мерный шаг никто не побуждает,
столпы светил плывут над головой,
в ногах - земля вздувает зыбкий парус,
с лохматым черным псом, как некий Фауст
ступаешь ты по пыльной мостовой.
2
Соцветья звезд в созвездиях цветов,
большое в малом, малое - в великом,
и явь, овеществлённая из снов,
нас возвращает к позабытым Ликам
седых Богов и Гениев планет,
небесным сферам и кругам подземным,
влечет туда, где смерти больше нет,
где жизнь цветет, безгранна и нетленна...
3
Соцветья звёзд в крови моей кипят
и разрывают душу на фрагменты,
в пространство-времени свивающейся лентой
обрывки снов влекут в Эдемский сад,
где бабочки развоплощённых душ
витают над ковром тысячелетий,
где мы опять становимся как дети,
а память расплетается как уж,
где мы порхаем, осознав, что вечны,
кружась, свиваясь, славя и моля,
а где-то там, из высей бесконечных,
из дальних далей манит нас Земля...
4
Соцветья звёзд, соцветья душ и тел,
запечатлённых в мраморах и красках,
игра люциферических химер,
обманчивых, безудержных и страстных,
игра времён, слиянья вер и мест,
сгорающих, чтоб заново воскреснуть,
и на смеженье эр - Господень крест -
Вселенский Логос на кресте телесном,
а как же мы? "всезнающие МЫ"
мы, жаждущие жизни без предела?
Мы птицами взлетаем из тюрьмы,
взлетаем мы из тесной клетки тела
и мы летим полуночным путём,
но кто поможет одолеть дорогу?
ведь на звезде мы Бога не найдём,
в себе самих должны искать мы Бога;
мистический, "агностицийский" страх
и в архиреях, и в тибетских ламах
а Бог живёт, не в звёздах и не в храмах,
живёт Он в наших душах и сердцах.
5
Напечатленья молний на ладони,
небесных черт и тайных черт судьбы, -
в них грозный мир в мечтаньях, в цвете, звоне,
и главный в этом мире - только Ты,
соцветья звёзд горят на небе темном,
цветут цветы в созвездиях полян,
на поприще безудержно огромном
волнуется вселенский океан,
журчат ручьи под синевой апреля,
желтеют травы в ветрах октября,
померкнет свет, замолкнут птичьи трели
и будет спать в снегах твоя Земля,
и вновь ручьи, и расцветают ветви,
и Солнце поднимается в зенит,
планеты ткут таинственные петли,
Земля как пуля в Космосе летит,
но мы не ощущаем их движенья
нас всех благословляет тишина,
мы в этом мире странствуем как тени,
и музыка миров нам не слышна,
но блики горних молний на ладони,
что в ткань судьбы загадочно вплелись,
несут нас как космические кони
из жизни к смерти и из смерти в жизнь.
* * *
На смерть художника Юрия Сенникова (1948-2010)
В чистом сердце просторно без боли,
жизнь как снежная скатерть бела,
из эфира, сгущаясь в тела,
на Олимп поднимаются боги,
где нам мниться одна пустота,
там, где силы небесные грозны,
к ним таинственно сходятся звёзды,
замыкая земные врата,
но тоска по оставленным гложет
и, презрев недомыслье и страх,
вечный след оставляя в веках,
композитор, поэт иль художник
покидают заоблачный кров
и, очистившись в звёздной купели,
вновь и вновь воплощаются в теле
полководцев, вождей, мастеров,
что минуло - исправить нельзя,
нет просвета меж адом и раем,
часть души у меня забирают,
уходя, и враги, и друзья,
растворяются в огненной мгле,
отлетают в бесплотные дали,
но, не сдавшись судьбе и печали,
я ещё остаюсь на земле,
неустанны, то страстны, то строги,
все слова претворяя в дела,
в тесном чреве сгущаясь в тела,
к нам с Олимпа спускаются боги.
3.09.2010
Птица
Что за птица в углу забилась,
не найдя окна между стен?
Я с тринадцати лет любил Вас,
господин Фредерик Шопен,
я с тринадцати лет поверил
в неразрывно звенящий хор,
в легкий трепет упругих перьев,
в ля-бемоль-до-диез-мажор,
а когда отступало лето
и закат сгорал на плече,
я в страну полусна и света
уплывал в золотом луче,
бьются весла, крошатся доски,
серебрится поток струи,
но залеплены уши воском
у гребцов черно-красной ладьи,
сладкий голос, звеня, смеется,
квинты ранят острей когтей,
и в безумье у мачты бьется
очарованный Одиссей,
но не надо, не надо биться,
не порвать итакийский кант,
почему Вы похожи на птицу,
почему, господин музыкант?
И если мои руки
Не могут воскресить Вашу музыку,
Пусть же моя душа
Воскресит Вас самих.
Жёлудь
Жёлудь падает с дуба,
глухо щелкнув в ветвях,
мох на выступах сруба
и опята на пнях,
сохнут листья клубники,
незабудки цветут,
журавлиные клики
в просинь неба плывут,
рдеют спелицы яблок
недоубранных в срок,
ветви старого сада
затеняют порог,
мокнут в поле колосья,
леденеет вода,
так прощается осень,
уходя навсегда,
сохнут старые комли
во дворе на дрова,
о тебе и не вспомнят –
скоротечна молва,
упадёшь ты как жёлудь,
чтобы слиться с землей,
но зелёная молодь
прорастёт за тобой,
застывает природа,
чтоб заснуть, не дыша,
журавлиной свободой
прорастает душа,
и то нежно, то грубо
рвёт покров в облаках,
жёлудь падает с дуба,
звонко щелкнув в ветвях.
* * *
Голубые небеса,
огненные листья,
как шальная полоса
проплывают мысли,
голова опять болит
от ветров осенних,
мне никто не позвонит:
видно, жалко денег,
от буржуйки жар идёт,
заползает в душу,
желтым пламенем цветёт
земляная груша,
позолота на земле,
в инее картошка,
и горит "звезда полей"
за моим окошком...
сент. 2010
