I.

Вкругъ колокольни обомшѣлой,
Гдѣ воздухъ такъ безгрѣшно тихъ,
Летаютъ траурныя стрѣлы
Стрижей пронзительныхъ и злыхъ.

Надъ кровью томнаго заката
Склоненныхъ ивъ печаль свѣтла.
И новыхъ стрѣлъ душѣ не надо:
Душа всѣ стрѣлы приняла.

Стрижи ватагою побѣдной
Дочертятъ вѣщую спвраль;
И, догорая, западъ блѣдный
Отброситъ пурпурную шаль.

И будутъ ивъ бездумны рѣчи,
Какъ черствый ропотъ старика,
Когда одна стучитъ далече
Его дорожная клюка.



II.

РАННЯЯ 0БѣДНЯ.

Сумракъ предразсвѣтный... Буря снѣговая...
Злоба вихрей блѣдныхъ треплетъ ранній звонъ...
Колоколъ безумный бредитъ, обмирая,
И относитъ дальше взвѣянныхъ воронъ.

Тамъ, въ придѣлѣ черномъ, засвѣтилась свѣчка.
Что-то тамъ скребется... Крыса или попъ?
Протянулось дыма сизое колечко,
Замерцалъ глазетомъ позабытый гробъ.

Яростная буря воетъ неустанно,
Бьется въ стекла церкви льдистое крыло...
И зачѣмъ такъ холодно? И зачѣмъ такъ рано?
И зачѣмъ дороги снѣгомъ замело?

Не склонится ухо къ тайнѣ позабытой.
Нагараетъ свѣчка. Выростаетъ гробъ.
Плачетъ воскъ одинъ на каменныя плиты,
Да въ дверяхъ, простершись, молится сугробъ.



III.

Панихиды въ синевѣ мерцаютъ,
Зажжены рукой холодѣющей.
Облетаютъ, отлетаютъ,
Тѣ, что нѣжились въ полдень млѣющій.

Широко открытыми глазами
Смотрятъ въ поле окна пустынныя.
Надъ полями, надъ прудами
Нити тонкія, паутинныя.

Паркой срѣзавы жизни скроыныя,
И концы ихъ лаской свѣтятся...
На кресты садятся темные,
Надъ могилой хотѣлось 6ы встрѣтиться.



IV.

Слышу я тихіе стуки,
Стуки ночные въ стѣны...
Слабыя, милыя руки,
Земли васъ опутали плѣны.

Бьете, какъ сторожъ въ доску,
Черствое сердце мягчите.
Выманить надо ль вамъ слезку?
Тайную ль встрѣчу сулите?

Глохнутъ залетные звуки...
Вотъ и совсѣмъ замолчали...
Милыя, бѣлыя руки,
Видно, вы путы порвали!



V.

СВИДАНІЕ.

Въ тайнѣ разсвѣта, бѣла, недвижиыа,
Ризой, какъ облакомъ легкимъ, одѣта,
Мертвая, — ты мнЪ явилась, томима,
            Въ тайнѣ разсвѣта.

Ты мнѣ сіяла лучемъ искупленья.
Сердце тревожилось и трепетало...
Но, побѣждая земное смятенье,
          Ты мнѣ сіяла.

Свѣтлой мечтою промчалась ты мимо
Сумракъ, сѣрѣя, нависъ надо мною...
Тихо; лишь сердце, какъ арфа, томимо
          Свѣтлой мечтою.



VI.

Маскарадъ любите погребальный!
Да живитъ, какъ легкое вино,
Этотъ блескъ цилиндровъ тріумфальный,
Строй коней подъ чернымъ домино,—

Фонари, повязанные крепомъ,
Длинный гробъ, гдѣ кто-то, притаясь,
Въ этомъ фарсѣ, миломъ и нелѣпомъ,
Мертвеца играетъ, не смѣясь!

Хороши подъ балдахиномъ дроги
И цвѣты изъ ласковыіъ теплицъ,
И зеленый ельникъ по дорогѣ,
И слеза на выгибѣ рѣсницъ...

И любдю, когда, со мной равняясь,
Подмигнетъ онъ радости моей.
Я молчу... Я тайно улыбаюсь
Чернымъ маскамъ ряженыхъ коней.



VII.

Разсвѣтало. Моросило.
Нахлобучивъ капюшонъ,
Ночь угрюмо опочила.
И, въ умершую влюбленъ,
Застоналъ послѣдній сонъ.

А по улицѣ печальной
Поблѣднѣвшіе спѣшили
Вереницей погребальной:
— Ночь, тебя мы обнажили,
Миромъ сладостнымъ омыли.
Ты ушла съ заклятой тайной!

Подъ зонтами, вереницей
Шли за черной колесницей.



VIII.

Печаль опустошенной, затихающей души,
Гдѣ свѣтъ, словно въ чащѣ, что расчистилъ топоръ.

Склоненныя колѣни у послѣдней межи,
Широкая улыбка, туманный взоръ.

Обнять, простить хотѣлось-бы, обласкать ножи убійцъ,
Презрительной любовью одарить враговъ: —

Такъ Цезарь, въ плащъ закутанный, поверженный ницъ,
Торжественно вступалъ въ обитель боговъ.



IX.

Нынче Горе мое нарядилось,
Надѣвало бальное платье;
Духами смѣясь окропилось,
У зеркалъ примѣряло запястья.

Нынче, Горе, твои именины.
Будетъ балъ, торжественъ и свѣтелъ.
Въ аломъ — дамы; въ черномъ — мужчины.
Я гостей улыбками встрѣтилъ.

Въ нѣжномъ танцѣ тебя закружу я,
Потону въ твоемъ огненномъ взорѣ.
Какъ хочу твоего поцѣлуя,
Какъ люблю тебя нынче, Горе!



X.

Хожу межь обугленныхъ балокъ
Пожарища веси моей.
Самъ себѣ страненъ и жалокъ,
Пепелъ сбираю,
На вѣтеръ гудящій бросаю,
И солнце сквозь пепелъ страшнѣй.

0 , какъ пламенѣло, какъ жгло ты,
Блаженство багряныхь орловъ!
Сладость твоей позолоты
Ввѣкъ не изжить!
Той изгари ѣдкой во вѣкъ не избыть
Всей дружбѣ холодныхъ вѣтровъ.

Но траурной ризы не сброшу.
Влеку этотъ длинный
Шлейфъ, какъ безцѣнную ношу.
Пепелъ сбираю,
Надъ пашней разрытой бросаю:
Взойди, воскрешенный, забвенный, старинный!