Власть

Очень часто можно наблюдать, как в мире происходили значительные события, которые словно заранее были запрограммированы. Все участники этих событий, словно выполняли свои роли, и выполняли так слаженно, быстро и точно, как будто не один раз их репетировали и наконец-то достигли совершенного исполнения. Но при этом все действия участников были явно лишены здравого смысла и явно вели к глобальному конфликту, очевидность которого игнорировалась. И ничей мудрый совет «со стороны» не мог донестись до сознания участников, ибо их сознание в таких случаях было словно заблокировано или затемнено и было не способно к восприятию.

Во всём этом можно убедиться, если внимательно и непредвзято проанализировать узловой момент начала Первой Мировой войны. Возьмём, к примеру, покушение на эрцгерцога Фердинанда в Сараево. После первого неудачного покушения, ему было предложено покинуть страну, но он всё же в тот день решил продолжить свою поездку, в намеченное место другой дорогой. Но произошло неожиданное. Ведущая машина внезапно изменила маршрут, свернув под мост, и выехав остановилась. Машина Фердинанда, тоже повернула и, остановившись оказалась в двух метрах от стоящего почему-то здесь Гаврилы Принципа. Фердинанда как дичь подвели к охотнику. Словно сказали: «Стреляйте, пожалуйста! И не промахнитесь!» И Гаврила не промахнулся. Фердинанд и его жена были убиты. Случайностью это назвать нельзя. Абсурдность поведения ключевых фигур здесь можно считать прологом кровавого спектакля, развернувшегося на европейской сценической площадке и сделавшего миллионы людей его участниками и жертвами. Удивительно, что тех, кто «со стороны» смог бы повлиять на ход спектакля и мог бы не допустить его продолжения, изолировали от ключевых фигур. В России, к примеру, помешать вступить в войну мог Григорий Распутин, но в критический момент на него было совершено покушение, и он оказался в госпитале. Отправленная им из госпиталя телеграмма о недопустимости военного вмешательства со стороны России опоздала, и Россия оказалась втянутой в совершенно пустой европейский конфликт, приведший к известным последствиям.

Могут быть спектакли и поменьше и на другую тему, но везде и во всех случаях можно заметить чью-то опытную руку, умело управляющую подходящими для неё статистами-режиссёрами. Возьмём, для примера, самые «свежие», самые примечательные события, происшедшие в Италии весной 2005 года. Поскольку они не прошли для всех незамеченными, мы попробуем определить, кому может принадлежать «опытная рука» и какие цели она преследует.

Что же произошло примечательного в Италии весной 2005 года?

Умер папа – Иоанн Павел II. В самой смерти, собственно, нет ничего примечательного. Смертно всё на Земле. Умирают отцы, матери, братья, сёстры, жёны, мужья и дети. Смерть неумолима. Примечательно другое. Примечательно то, что 2000 лет отделяющие нас от событий Голгофы прошли впустую. Опыт попрания смерти Христом нас ничему не научил. Мы по-прежнему тупо читаем Евангелия, совершенно не вникая в глубинный смысл прочитанного. Те места (Мф. 11,14 и Мф. 17,10), где Христос объясняет ученикам, что смертно лишь тело, дух же – бессмертен, где Он конкретно раскрывает тайну перевоплощения Илии, жившего 400 лет назад, в Иоанна Крестителя мы стараемся скрыть, заретушировать или вовсе не упоминать. Да, ученики сразу не поняли. Но непонимание учениками столь важного духовного факта, для того времени вполне закономерно. Человек тогда не был ещё достаточно развит. Незрелость человека того времени как раз и явилась обоснованной причиной принятия догматов на первых Вселенских соборах в IV веке, дабы сохранить в неизменном виде Священное Писание для тех времён, или до тех пор, пока человек не поумнеет и не начнёт задавать вопросов. Причины, по которым возникли догмы, постепенно забылись и когда стали появляться вопросы (они стали возникать на Западе с XV века, в связи с развитием души сознающей), церковь в них увидела ересь и ответила кострами и запретом на чтение Нового Завета. Непонимание законов человеческого развития привело церковь в тупик, из которого она пытается выбраться, но не вперёд, к свету – отвечая на вопросы, а назад, во тьму – подальше от них; не сокращая количество догматов, а увеличивая их число. Можно сказать, что спонтанной задачей церкви стало: остановить естественное развитие человека, замуровать человеческую индивидуальность, не дать ей возможности сознательно и свободно развиваться. Именно по этой причине – непонимания сути законов человеческого развития – сложилась трагическая, парадоксальная ситуация: Ватикан, должный представлять себя духовным центром, заботящемся о духе, стремящемся к духу в действительности стал центром утончённой борьбы с духом. Для этого Ватикан использует все возможности, и в данном случае смерть папы, – как возможность – не исключение. Посмотрите, как пресса и телевидение старательно создавали атмосферу мировой скорби, осиротелости христианства и всего человечества: миллионы паломников в Риме, многокилометровая очередь к телу понтифика на пл. св. Петра, массовое стремление проститься с папой. Последний взгляд на него приравнен к смыслу жизни. Будущего нет! Время остановилось. Одним словом, – почти апокалипсис!

Созданная атмосфера на похоронах лидера на многое проливает свет, ибо смерть вождя – это не смерть отца или матери. Это нечто более выдающееся. Это всегда грандиозный спектакль, должный парализовать волю и выдавить из человека его индивидуальное. В любой стране с тоталитарным режимом (Ватикан не исключение), похороны вождя – дополнительное средство сделать человека опустошённым и беззащитным. Таким человеком легко управлять. Такой человек идеален для любых манипуляций. Для этого в Ватикане всегда были хорошие режиссёры и всегда учитывались все тонкости воздействия на большие массы людей. Но мы знаем, что любой режиссёр, как ключевая фигура, является в то же время статистом для кого-то. И чтобы всё же выявить для кого именно, – необходим небольшой ретроспективный обзор определённых событий.

Обратите внимание на то, как постепенно нагнеталась обстановка ожидания ухода папы. Сначала, в канун Нового Года какой-то астролог (конечно же, не имеющий прямого отношения к Ватикану) предсказывает смерть папы в 2005 году. Реальность предсказания мог обеспечить ближний круг, который должен был знать всё о здоровье папы. Из этого круга, вероятно, и режиссёр, плавно нагнетающий тревогу сообщениями о самочувствии понтифика. Визуально всё это регулярно подкреплялось демонстрацией возрастающей немощи. Последняя «речь» папы из окна – блестящая режиссёрская находка, поднявшая на нужный градус напряжение ожидания. Теперь оно будет поддерживаться сколь угодно долго, и в любой момент может перерасти в определённую кульминацию.

Создать нужное эмоциональное напряжение у ожидающих чего-либо – смерти или воскресения – главная задача хорошего режиссёра. Он, как и художник, сначала грунтует холст. Эмоциональное напряжение – это его загрунтованный холст, на котором он может выписывать любые, необходимые ему сюжеты. А какие сюжеты ватиканскому режиссёру необходимы? Те, которые усиливают власть, и усиливают тогда, когда она начинает ускользать.

В истории папства видно, что власть, подобно раскачивающемуся маятнику доставалась тому, кто умел более притянуть её к себе и удержать. Удержать же властный маятник трудно. Всякий раз он устремляется к своему полярному состоянию и власть от папской переходит к светской или наоборот. Чем сильней раскачивание, тем катастрофичнее переход. Раскачивать маятник стали ещё в первые столетия существования Христианства, когда оно едва обрело статус государственной религии. Сначала это были как бы невинные «игры» – всё заканчивалось компромиссом. Но начиная с папы Иннокентия III (1198 -1216), игры прекратились. Он первым показал «удачный» пример раскачивания, подчинив себе всю Европу. При нём даже было введено учение о превосходстве папской власти над светской и, следовательно, появилась узаконенная возможность влияния на государственную политику, со всеми вытекающими из этого последствиями.

Что же произошло в результате столь грандиозной концентрации власти? В результате этого в здании католического Христианства возникла трещина. Она не могла не возникнуть, ибо всё, чем стал обладать папа – земными богатствами, властью, славой – всё это в своё время предлагал Иисусу Христу Сатана во время искушения Его в пустыне. Причём, требовал взамен, казалось бы, немногого – поклониться ему. Сосредоточив у себя всю полноту власти, Иннокентий-III уступил Сатане то «немногое» – извратил Христианство. Теперь оно не могло быть правильно принято, т. к. весь институт церкви стал пропитываться властным импульсом, развращающим ещё далеко не совершенного человека.

Эта точка в ретроспективе весьма существенна, ибо даёт основание сделать предварительный вывод о том, кто раскачивает маятник и как легко и незаметно может стать статистом даже папа.

Папская власть, взяв на себя не свойственные ей функции, нарушила равновесие и вызвала активное противодействие светских властей. Кульминацией этого противодействия можно считать «авиньонское пленение» пап, продолжавшееся 69 лет начиная с 1308 года. Оно началось при французском короле Филиппе IV и при папе Клименте V. Филипп склонил папу переселиться в Авиньон (тогда он принадлежал папскому престолу) и изолировал его от активного влияния на другие страны. Авиньонское пленение ещё называют «вавилонским пленением», за падение нравственности у пап и их окружения. Проведя в Авиньоне «мастер-класс» аморальности, лицемерия и безнравственности высшее духовенство вызвало внутренний раскол (Великий Раскол 1378-1417) и жесточайшую борьбу за власть. Очень многим в высшем духовенстве захотелось сладкой жизни. В результате у каждого европейца появляется не один папа, а два – от римской курии и авиньонской. Часть стран Европы признали одного папу, часть стран – другого. Но это ещё не всё. Вскоре (для наведения порядка) к двум папам прибавился и третий. Наступила полная деморализация папства и всей западной католической церкви. Для оздоровления нужны были серьёзные реформы и вся Европа этого ждала. Но дальше устранения раскола дело не пошло. Ибо больше всего папы боялись именно религиозной реформации. Ведь можно было потерять власть совсем. Папам нужно было не это. Им нужны были энергичные, дисциплинированные люди, способные жёстко противостоять реформации, готовые возродить католицизм до былого аскетизма, и при этом фанатично преданные папе. Задача не простая. Но если есть спрос, будет и предложение. Такие люди нашлись.

Именно к этому времени Игнатий Лойола основал в Париже в 1534 году монашеский католический орден иезуитов (от лат. Societas Jesu – Общество Иисуса). Члены ордена называли себя солдатами Иисуса и безоговорочно подчинялись главе ордена – своему генералу. Армейская система подчинения, казарменная дисциплина и преклонение перед авторитетом сделали из иезуитов нечто вроде папского гестапо. Особенно это выразилось тогда, когда учредили (1542) в Риме верховное инквизиционное судилище. При папе Павле IV (1555-1559) Христианство становится полностью иезуитическим. Иезуиты проникали в различные государства Европы, создавали там школы, обучали по-своему детей и из их среды и из среды сочувствующих им постоянно пополняли свои ряды. Они даже образовали своё государство в Парагвае (1610-1768), христианизировав всё местное население. Показательно то, что достаточно было одному или двум иезуитам закрепиться в какой-то стране, как через определённое время вся политическая жизнь этой страны менялась и становилась проиезуитской. Цель оправдывает средства. Под таким девизом действовали иезуиты, насаждая тайно в Европе свою власть. Их неприметные агенты были повсюду и в тех сообществах, где были высокие идеи, где нравственность была на первом месте, там иезуиты потихоньку всё разваливали, высокие идеи заземляли, пропитывая всё рациональным. Благодаря иезуитам папа был в курсе всех европейских планов и дел. Тщательность, старательность, активность, настойчивость, аморальность, громадная воля и плюс к этому тайно нарабатываемые оккультные способности, которые повсеместно демонстрировали иезуиты (о них мы будем говорить позже) – всё это пугало не только светских правителей, но и папскую оппозицию в высших церковно-религиозных кругах. Понимание опасности вскоре привело Европу к сплочению и к противостоянию иезуитизму. Папе пришлось орден распустить и запретить во всех странах мира (1773). Тем не менее, Россия и Пруссия оказали ему тайную поддержку. Екатерина II и Фридрих II приютили иезуитов для своих корыстных целей. Екатерине, к примеру, хотелось через них обрести влияние на папу. Но маятник власти уже давно был устремлён к своей полярной точке, и папско-иезуитическую диктатуру сменила другая – императорская. Для папства наступили чёрные времена. Католицизм, при французской империи перестал быть государственной религией, и светская власть папы была запрещена, а самого папу (Пий VII) Наполеон даже держал в заточении в Фонтенбло. Подобного унижения и ущемления папской власти ещё никогда не было. Но и это ещё не всё. Последовавшее освобождение Европы от Наполеона несло с собой идеи Свободы и Новую культуру, в которой папство увидело ещё бо?льшую для себя опасность. Нужно было срочно что-то противопоставить. Но что? И далее происходит невероятное?! Пий VII, на почве страха, восстанавливает иезуитский орден! Последствия этого безрассудного режиссёрского решения, в котором преобладал страх, эгоизм и желание отомстить всем и вся – не осознаны Европой до сих пор. С 7-го августа 1814 года Общество Иисуса (под таким неприметным именем иезуиты существуют и поныне) активно включается в жизнь и начинает плести нити мировой политики, то есть – заниматься мировой режиссурой.

Последовали казни и репрессии революционно настроенной оппозиции, особенно массово в Папской области. Но остановить жестокостью новые веяния трудно. Весь цивилизованный мир стремился к свободе, к развитию человеческой индивидуальности, к познанию, к обновлению и игнорировать мировые тенденции было невозможно. К обновлению страны стремились и итальянские патриоты. Они мечтали возродить Италию, восстановить утраченные святость и силу. Все эти тенденции были учтены и легли в основу «новой» папской политики.

Возрождать святость католицизма и непогрешимость папы решили как бы со стороны, используя новые акценты. Почему «новые»? Это было необходимо потому, что иезуиты вовсе не отказались от своей давней мечты влиять на политику всего мира. Влиять же стало намного сложней, ибо ненависть к ним ещё не угасла во всей Европе, и кое-где им были поставлены запреты. К примеру, Александр I довольно быстро распознавший опасность иезуитизма, уже в 1815 году прекратил действие ордена в России. Поэтому новое триумфальное восхождение «солдат невидимого фронта» к мировому господству нужно было тщательно подготовить. И новым акцентом в этом восхождении стало изменение культа. Поклоняться стали не Христу, а деве Марии! Удивляться не стоит. Для иезуитов Христос не существует. Есть только плотник из Назарета – Иисус. Следовательно, выветрить из сознания имя Христа – важнейшая задача иезуитизма. Первая попытка была сделана ещё в 1563 году фламандским иезуитом Иоанном Лёни. Он основал союз последователей девы Марии. В то время этот союз успешно боролся с начинающими задавать вопросы. Но с тех пор прошло много времени, и нужно было по-новому, основательно воссоздать культ. Потому подготовку начали издалека. В 1854 году была принята догма о непорочном зачатии Марии её матерью Анной! Но нужны были доказательства такому невероятному заявлению, и с этой целью запустили долгосрочную программу, которую можно условно обозначить как «чудесные явления девы Марии».

Первой сценической площадкой, на которой «богородица» смогла бы открыть миру столь долго скрываемую «тайну», стал французский городок Лурд. В этом небольшом городке в 1858 году четырнадцатилетней пастушке Бернадетте Мадонна сумела-таки поведать тайну своего непорочного зачатия. Она это сделала на местном диалекте, тет-а-тет и достаточно настойчиво – 18 раз! (статисты постарались).

Далее, согласно программе, в одном из гротов среди других источников забил «чудодейственный» ключ (чудеса выздоровления были крайне необходимы). Но когда имеется один чудодейственный ключ и много желающих из него испить, вступает в силу известная экономическая формула о спросе и предложении. Вскоре все лурдские источники объявляются чудодейственными! Всё это сопровождалось чудесами «исцеления» и ростом авторитета Мадонны. Знающие о фальсификации в Лурде, повлиять на ход событий не могли, а кто всё же пытался ложь изобличить – таинственным образом погибали. Ярким примером тому может быть Тереза Валлот, – французский врач – защитившая в Парижском университете докторскую диссертацию на тему "Чудесные явления в Лурде". Она привела неоспоримые доказательства того, что чудесные исцеления, столь разрекламированные католиками, таковыми вовсе не являются (все «прозревшие» никогда не были слепыми). При загадочных обстоятельствах Валлот вскоре погибла.

Тем не менее, «чудеса» давали свои плоды. Верующих в непорочное сердце Мадонны прибавлялось. С непорочным же зачатием дело было хуже – не могли успокоиться богословы. Догмат о непорочном зачатии Марии вызвал у них многолетние споры и обсуждения. Нужно было как-то поставить на этом точку, и папа Пий IX (1846-1878) выдал новый шедевр мысли: догмат о непогрешимости папы, то есть – самого себя!!! Этот догмат прозвучал в 1870 году на Ватиканском соборе.

Пока потрясённые богословы обретали дар речи, Ватикан не дремал. Он помнил о простых людях и готовил им новое чудо, но чудо «покруче», поосновательнее лурдского. С этой целью, прежде всего, должна быть выдержана пауза (частые чудеса – уже не чудеса). Выдержав паузу, подобрав время и место, ватиканские режиссёры запускают очередной спектакль антихристовой направленности, немного изменив сценарий. В основе новой редакции всё та же пасторальная сценка: травка, овечки, пастушки. Но теперь пастушки помоложе и их трое (так более убедительно). Действие происходит в Португалии, вблизи глухой деревушки Фатимы 13 мая 1917 года (выбор неслучаен). Трое детей (7, 9 и 10 лет), пасших овечье стадо, увидели прекрасную даму, лет пятнадцати, восемнадцати, чей облик не вызывал сомнений – МАДОННА. Встреча повторилась, и Мадонна пообещала детям большие перемены и смерть двоих из них (блестящая форма для устранения опасных в дальнейшем свидетелей), просила молиться за грехи мира, дабы её сердце было удовлетворено. Последнее рандеву назначила на 13 октября.

До встречи оставалось пять месяцев и можно представить, как старалась католическая пресса подготовить общество. В назначенный день подготовленная семидесятитысячная толпа верующих ждала и жаждала чуда. Очевидцы рассказывали, как на небе стало бешено вращаться "солнце", выбрасывая во все стороны снопы огня; и как оно, словно огненное колесо, зигзагообразными прыжками стало перемещаться над землёй, а вокруг всё переливалось различными цветами. Раздался истошный вопль из толпы: "Аве Мария"! Все стали падать на колени с криками "я верую"! Спектакль продолжался минут 10 (вряд ли с ним мог конкурировать Копперфилд или кто-либо другой).

Церковь, переждав 25 лет и убедившись, что по поводу устранённых детей никто шума не поднял (а кто поднимет, если смерть была предсказана?), санкционировала явления Марии. Не сидел сложа руки и папа Пий ХII (поощрённый 13 мая возведением в сан епископа), он посвятил непорочному сердцу Марии аж всё человечество!

Думая закрепить успех, Ватикан решил осенью 1949 года повторить фатимскую программу в послевоенной Германии, с тем, чтобы повлиять на отбившуюся от рук центральную Европу. Спектакль состоялся в берёзовой роще рядом с Герольсбахом. Сначала Мадонну "видят" три девочки, но для центральной Европы этого маловато, и в следующий раз её видят уже семь! Опять католическая пресса взвинчивает интерес к "явлению", доводя верующих до нужной кондиции. И вот, 8 декабря, жаждущая чуда, сорокатысячная толпа получила его по полной программе, той самой – фатимской. Но успеха не получилось. Прокуратура г. Бамберга обследовала всех "видящих" девочек (им было от 9 до 12 лет), и они после путаницы и противоречий признались, что взрослые им объяснили, что? они должны были увидеть.

Разоблачение не смутило Ватикан а подтолкнуло на административную поддержку Мадонны новым догматом о её телесном вознесении после смерти на небо.

Ватиканские "шедевры" не раз вводили и ещё будут вводить христианский мир в недоумение, но дело не в них, а в том, чтобы через них понять, какая идёт борьба с Христианством, чтобы понять как пытаются изъять из него духовные ценности и пытаются выбить опору даже у тех, кто твёрдо стоит на ногах – священнослужителей! Ретроспективный взгляд как раз помогает увидеть иезуитские стремления вытеснить Христа совсем из жизни верующих, добиться того, чтобы соединиться с Христом не стремилась ни одна душа!

Такая подмена духовных ориентиров чужда Православию, где просто почитают Богородицу, без всякого фанатизма. И это очень раздражает Ватикан, не имеющий никаких точек для сближения (иначе говоря – для экспансии). Тем не менее, политические реформы в России привели е тому, что орден иезуитов был легализован в Москве, в октябре 1992 года. Он официально зарегистрирован под именем "Независимый российский регион Общества Иисуса". Произошло это через 177 лет после запрета его в России. (Есть над чем подумать.)

Но вернёмся к чудесам. Если допустить, к примеру, что фатимские чудеса – не чудеса, то тогда естественен вопрос: каким образом иезуиты смогли достичь такого эффекта? В основе фатимского и подобных ему чудес, лежит следующий принцип. С одной стороны должен быть человек, настроенный на приём информации – перципиент (в нашем случае – толпа, ожидающая чуда). С другой стороны, человек, передающий информацию – индуктор (может быть не один). Внутренняя активность перципиента должна быть понижена или подавлена. Его мышление должно молчать. Иначе говоря, человек должен стать тем самым загрунтованным холстом, на который мастер-индуктор нанесёт нужные сюжеты. Теперь зададим себе вопрос: где, в какой среде легче найти наиболее подходящих перципиентов? Конечно же в сельской местности, где человек, в основном, предаётся больше созерцательной жизни и не обременяет себя мышлением. У такого человека его «Я» отстранено и его роль выполняет тело чувств и желаний – астральное тело. Вместе с «Я» отстраняется и сознательно-волевое начало. Человек в значительной степени начинает походить на зомби. В этом случае со стороны мастера-индуктора нужны совсем небольшие усилия. Ему нужно создать мысле-образ, который будет легко влиять на подготовленную толпу. Если же мастер-индуктор имеет большую внутреннюю силу и способность к концентрации, то он может оказать влияние и на не подготовленную толпу. Хорошим примером могут служить представления Эрика Яна Гануссена. На одном из его выступлений в Берлине в 30-е годы побывал один из моих знакомых-«киношников». Он был тогда в Германии в составе делегации. Кстати сказать, в чудеса он не верил, и потому его рассказ лишён фанатизма верующего. Всему, что происходило на сцене, можно было дать рациональное объяснение. Всему, кроме одного. Гануссен вдруг обратился к залу, просил никого не волноваться и сказал, что произошло наводнение, и что вода может проникнуть в зал. Все стали поворачиваться и смотреть в центральный проход зала. – Повернулся и мой знакомый. – Громадная волна воды двигалась с задней части зала! Она заставляла всех вскакивать на сидения. Воцарились гам, смятение и ужас. Сомнений и критических мыслей не было. Затем Гануссен сказал, что вода спадает и можно всем сесть на свои места. Зал стал быстро успокаиваться, глядя на исчезающую воду. Отметим, что прототипом Гануссена Леон Фейхтвангер сделал Оскара Лаутензак в своём романе «Братья Лаутензак».

Большой силой внушения (образной) обладал также Вольф Мессинг. Ему удалось внушить (мысленно передать) часовому, охранявшему кабинет Сталина, что перед ним не Мессинг, а Берия. Часовой отдал честь и пропустил Мессинга. Это был своеобразный опыт, предложенный Сталиным. Опыт – проверка. По его условиям часовой не должен был впускать Мессинга ни под каким видом. На Сталина это произвело большое впечатление, и Мессингу было разрешено жить в СССР.

Уже давно в закрытых лабораториях многих стран изучаются психотропные и оккультно-гипнотические способы насильственного влияния на человека. Об этих способах, наверное, мечтали все диктаторы во все времена, и эти способы реальны. Но реально ли понимание того, к каким последствиям они приводят? Это касается и индукторов и перципиентов. Посмотрим, что происходит с последними. Для этого сначала вспомним об известном всем состоянии, – состоянии сна.

Глядя на глубоко спящего человека, можно сказать, что перед нами находятся два тела: физическое тело и жизненное (эфирное) тело. Физическое тело мы просто видим, а жизненное или эфирное тело невидимо и проявляет себя тем, что благодаря ему, физическое тело – живое и не распадается. Если бы эфирное тело отстранилось хотя бы частично – человек оказался бы в состоянии, подобном коме, а если бы оно отстранилось совсем, тогда бы человек умер. Но спящий человек, хотя и живой, и дышит, всё же явно отличается от бодрствующего. И это отличие определено тем, что нервная система и кровеносная система остаются во время сна без астрального тела и без Я. Это значит, что сфера ощущений, за которую отвечает астральное тело – притупляется, а сознание без Я (кровь – инструмент нашего Я) – затуманивается. Интересно, что Я покидает физическое тело совместно с астральным телом и при этом сохраняется тончайшая связь с физическим и эфирным телами.

Но наряду с нормальным, естественным сном может быть сон, вызванный искусственно, с помощью снотворного, или сон на операционном столе, вызванный полным наркозом. Уже в этом случае, невинные, казалось бы, искусственные манипуляции с телами часто бывают причиной глубоких внутренних изменений, приводящих к болезням, ибо нарушают согласованное взаимодействие всех тел – физического, эфирного, астрального и «Я». Но это далеко не худшее для человека. Худшее возникает тогда, когда насильственно отстраняется только «Я» человека. Это может возникнуть от использования наркотиков, сеансов гипноза и различных психотропных средств. Именно этот принцип, связанный с отстранением Я, и лежит в основе успешных иезуитских чудес. Подготовленная толпа-перципиент с лёгкостью воспринимает мысли-образы индуктора и невольно их усиливает, настолько усиливает, что они становятся доступными восприятию даже неподготовленного человека и могут быть зафиксированы инструментально (фото). В этом случае эфирный мозг перципиента, лишённый определённого воздействия со стороны отстранённого Я, и тем самым лишённый структурирующих сил и защиты от внешних воздействий, начинает расплываться как подошедшее тесто из кастрюли. Защита снята! Человек как бы оголяется изнутри. А это означает сверхповышенные возможности хаотичного восприятия любых мысле-образов. Отсюда становятся понятными и фатимские «явления»: красочные мелькания, носящееся по небу солнце, снопы огня, и другие «спец. эффекты».

Такая оккультно-магическая практика иезуитов чрезвычайно опасна и противостоит общему Божественному плану Эволюции Человека. А согласно этому плану человек в своём развитии идёт от группового (родового) сознания к индивидуальному. И с этого правомерного пути его как раз и отбрасывают. И не просто отбрасывают, но и лишают важнейшего эволюционного достижения – мышления. В оккультной практике иезуитов подобная техника подавления индивидуального красной нитью проходит через все столетия существования ордена. Возьмём, к примеру, Парагвай. Как удалось иезуитам христианизировать там всё местное племя индейцев Гуарани, и создать своё государство? Ответ может удивить, ибо их действия были чрезвычайно просты.

Сначала большое количество иезуитов отправилось водным путём в глубинку страны исполняя повсеместно музыку. Детские души индейцев очаровывались красивой музыкой, в которую был вплетён определённый код, действующий на подсознание, точнее – на астральное тело. И вскоре индейцы стали толпами приходить послушать музыку. Далее всё было организовано так, чтобы все взаимоотношения с местным населением строились торжественно, через культ. Есть высшие Божественные силы, а иезуиты – посредники, представители этих сил. Служение высшим силам подчинялось строго определённому ритму. Любому действию предшествовала команда в виде удара колокола. Колокол – подъём; колокол – работа; колокол – еда и т. д. По команде и в одно и то же время проходили и все службы, молитвы, праздники и всё сопровождалось красивой музыкой и определённым текстом. Всё было определено Богом! Всё исходило от Бога! Словом, царила культовая атмосфера преклонения перед высшим авторитетом. В таких условиях у аборигенов, естественно, никакой собственной инициативы или мысли просто не могло возникнуть. Они были идеальными перципиентами.

Точно такая же атмосфера преклонения перед авторитетом лежит в основе структуры самого ордена иезуитов. Существующий в нём догматизм вынуждает каждого послушника, проходящего начальные ступени посвящения (в основном это волевой тренинг) расстаться со своим индивидуальным развитием. Индивидуально-эмоциональное изгоняется из жизни будущего иезуита, ибо он должен стать послушным инструментом воли папы. Поэтому все упражнения на укрепление воли, выполняемые послушниками, не затрагивают мышления. Специально подобранным имагинациям дают последовательно так воздействовать на душу послушника, что он, переживая опасность, исходящую от представляемого образа Люцифера, от его войска встаёт под знамёна Иисуса для борьбы с этой опасностью. И отныне он – солдат земного царя Иисуса, и для него покинуть знамя – позор. С таким душевным настроением иезуит служит наместнику Иисуса на Земле – папе. (Это обстоятельство как раз объясняет и то, что иезуиты не обиделись на папу, когда он запретил их орден и то, что позже, по отмене запрета они мгновенно смогли продолжить прерванное служение.) Потому любые желания папы выполняются, не рассуждая и безэмоционально. Почему именно так? В таком самоотречённо-бездумно-безэмоциональном служении скрыт секрет громадной концентрации воли, что, в свою очередь, открывает иезуитам возможность насильственного воздействия на волю других людей. Чтобы воздействие было более виртуозным иезуита обучают технике речи: особому построению фраз и особому произнесению предложений. Этим достигается возможность влиять на астральные тела других людей.

Сущность иезуитизма не будет осознаваться полностью, если не обратить внимания на одну деталь. На какую? Почему послушнику предлагается переживать опасность, исходящую именно от Люцифера, то есть Дьявола? Кто знаком с духовной наукой, тот знает, что Люцифер – враг земных сил, их полярная противоположность. А земные силы представляет Ариман (князь Земли), он же – Сатана (по-раннехристиаским традициям). Люцифер стремится увлечь человека в мир грёз и иллюзий, а Ариман стремится увлечь в земной мир реальности и прагматизма; Люцифер стремится растворить, Ариман – уплотнить и т. д. Обе полярные силы необходимы человеку в равной степени и потому допущены к человеческому развитию. Но если человеком овладевает одна из сил, другая для него становится чуждой. Следовательно, отдавшись импульсу Аримана и впав в односторонность, иезуиты борются со всем, что является полярным – с духом и с Христом. Сделав Люцифера официальным врагом, иезуиты не поместили между ним и Ариманом Христа, а заменили Его Иисусом – царём Земли. Душевно они с Иисусом, который здесь, на Земле, который всё и вся для них; духовно же иезуиты оказались в вакууме, ибо дух вместе с Христом они поместили в земной, чувственный мир. Иначе говоря, князь Земли – Ариман, соединился у иезуитов с царём Земли – Иисусом (трагический парадокс). И в результате, не понимая того, иезуиты активно служат Ариману, то есть Сатане. Для того, чтобы в этом убедиться, нужно хорошо понять сущность Аримана и то, к чему он стремится. Напомню, что стремится он к тому, чтобы связать человека с земным, отвлечь его от поисков «какого-то духа»; он стремится вызвать у человека мысль, что всё материально (мысли тоже), и что всё вокруг возникло и организовалось само по себе, к примеру, в результате «большого взрыва» и тому подобных материалистических идей*.

* В связи с этой полярностью можно отметить любопытный факт. В словаре «Христианство» 1994 г. Из-во «Республика». Тенденция словаря такова, что в нем нет понятия Люцифера и Дьявола… А в трехтомнике «Христианство» издание Большая российская энциклопедия, нет понятия Сатана, но есть понятие Дьявол.

Чтобы человек завяз в таком одностороннем видении мира Ариману нужно немного: организовать воспитание и образование так, чтобы в них преобладали догматизм и опора на авторитет, то есть, чтобы не было возможности индивидуальному в человеке свободно раскрыться, чтобы его сознающая душа не пробудилась. В этом ключе Ариману лучших служителей, чем иезуиты не найти. Они добросовестно поработали. Целостный взгляд на Мир, включающий Бога, был ими раздроблен и всё метафизическое отделено, т. е. науку им удалось отделить от религии. Поскольку в Европе образованием в основном занимались иезуиты, их принципы распространились и легли в основу всех естественных наук. В этом смысле Ариман должен быть доволен, ведь благодаря иезуитам современная наука оказалась в положении «головы профессора Доуэля», то есть, способной только абстрактно мыслить, но лишённой целостного мировосприятия.

Понимая силы, стоящие за иезуитизмом, можно уже не удивляться виртуозности, с какой они завладели Ватиканом и предоставили ему одну из главных ролей в современном спектакле. Но она не единственная и на это Православию всё время указывают. Нам нельзя этого не замечать.

Но если иезуиты выбрали себе врагом Люцифера и не понимая тройственности сил примкнули к Сатане под знамёнами Иисуса, то можно впасть и в противоположную иезуитизму крайность. В этом случае земные, сатанинские силы обозначить вражескими и устремиться от них подальше, к небесам, к Люциферу под знамёна Христа. Каким образом может возникнуть эта люциферическая оппозиция? Она может возникнуть в том случае, если стремление к познанию сверхчувственного считать «от лукавого»; если размышления над Евангелиевскими «несовпадениями» считать «от лукавого»; если мышление не свободно и вам надлежит только верить и не «мудрствовать лукаво»; если у вас в глазах революционный фанатизм и никаких моральных мыслей и т. д. Если всё это имеет место, то возникла полярная Ариману (то есть Сатане) оппозиция, и вы в союзе с Люцифером (то есть с Дьяволом). Непонимание тройственности сил (Ариман – Христос – Люцифер), плюс догматизм – и вы легко можете оказаться на одном из полюсов без Христа, но с иллюзией, что Он с вами. (Высшим представителям Православия и Католичества стоит об этом подумать, но без предубеждения.)

А как сложилась судьба папского престола после смерти Иоанна Павла II? Приемником его стал Бенедикт XVI. Он оказался крепким орешком для сил оппозиции. А кто оппозиция? Оппозиция - сторонники однополых браков, сторонники усыновления этими семьями детей, сторонники различных сексуальных меньшинств. Бенедикт держал оборону достаточно крепко и не давал этим силам возможность развернуться в полной мере. За что он и был, видимо, отправлен на заслуженный покой, на пенсию. А что было дальше? А дальше совершилось весьма примечательное событие. Сбылась многовековая мечта ордена иезуитов. Впервые, их представитель оказался избранным на папский престол. Им оказался Франциск. Теперь представители этого ордена выступают не как теневые комиссары, они отныне легитимные силы на олимпе католической власти. Изменилось ли что-нибудь с его приходом? Какова, к примеру, позиция Франциска к сексуальным меньшинствам, к усыновлению, признанию однополых браков? На этот вопрос Франциск ответил весьма лаконично: « Кто я такой, чтобы осуждать кого-либо». Что на это можно сказать, когда Папа говорит кто я такой!? Это ужасно, когда Папа не знает, что он Папа, что он духовный водитель! Что не его ведут, а он должен вести за собой миллионы христиан к нравственным вершинам. Такой ответ Франциска говорит о том, что появился очередной режиссёр статист, что власть Аримана значительно усилилась, и что нам следует ожидать ещё множество сюрпризов впереди.

Какие выводы мы можем сделать? Разобравшись в сути полярных сил, можно разобраться и в сути значительных исторических событий; можно определить от чьей руки исходила или исходит режиссура; можно увидеть кто из статистов уже «при деле»; можно суметь не дать себя вовлечь ни в ту, и ни в другую крайность, оставаясь сознательно во Христе!