В эпоху раннего своего детства человечество, спускаясь из духовных сфер на землю, выражало пробуждающиеся свои впечатления и переживания междометиями, – так видит далёкое это прошлое Рудольф Штейнер: «В праязыке все слова были междометиями, словами для выражения ощущения». (25.06.1924. GA 279, S. 60). Язык и сам медленно опускался на землю, насыщаясь земным содержанием и слагая сочетания звуков в слова. Поэзия имеет задачей вновь вывести язык из-под власти земной тяжести, – она достигает своей цели путём введения обиходной речи в стихотворные ритмы, приведения слов посредством разнообразных размеров к их слоговой природе, обращения обиходного смысла слов к исполненным смысла звучаниям.

Пушкин первым в ряду русских поэтов легко и естественно справился с переводом разговорного языка в стихотворный, так что, оставаясь живым разговорным, он в то же время обогатился формами, которых обычный разговорный язык лишён. С этой задачей Пушкин, как и другие поэты, не мог бы совладать, если бы в нём не оживало воспоминание о праязыке, о том, каким язык некогда был и каким он, собственно, должен был бы быть. Опытами, приобретёнными человеческой душой в прошлых эпохах и теперь воскресавшими в нём, Пушкин пользовался как по наследству, как тем, что было всегда при нём. Такие опыты у поэта коренятся неизменно в мистериальном прошлом души.