1201. "Я принужден был справляться совершенно один с моими воззрениями, касавшимися духовного. Я жил в духовном мире, никто из круга моих знакомых не следовал за мной туда. Мое общение с миром состояло из экскурсий в миры других людей. Но мне нравились эти экскурсии. ... Я прошел хорошую школу искусства понимать с любовью тех, кто совершенно не пытался понять вынашиваемого мной самим в моей душе.
     Таково было мое веймарское "одиночество", несмотря на обширный круг знакомых. Но я не сетовал на людей за то, что они осуждали меня на одиночество. Я видел все-таки бессознательно действовавшее во многих стремление к проникающему до корней бытия мировоззрению".
     "Я противопоставил феноменализму мир духовной действительности. Эдуард фон Гартман понял это так, что я останавливаюсь внутри феноменов и только отказываюсь заключать, исходя из них, о какой-либо объективной действительности. Ему представлялось, следовательно, что мой образ мышления обрекает человеческое сознание, не подходя вообще ни к какой действительности, круговращаться внутри лишь какого-то кажущегося мира, существующего лишь в представлении души (как феномен). ...
     Мне хотелось показать, как вспыхивает объективно духовное в субъективно переживаемом и становит­ся истинным содержанием сознания. Эдуард ф.Гартман возразил мне, что с подобными представлениями приходится пребывать в иллюзорности чувств и вовсе не говорить об объективной дейст­вительности".
     "Если возможно погружение индивидуальности человека в духовную действительность мира, то в этой действительности может быть также пережит мир нравственных импульсов. Нравственность получа­ет содержание, раскрывающееся из духовного мира внутри человеческой индивидуальности, и рас­ширенное духовное сознание проникает до узрения этого откровения. Что побуждает человека к нравственному поступку, есть откровение духовного мира, переживаемого душой. И это переживание свершается внутри собственной индивидуальности человека. Если человек, совершая нравственный посту­пок, видит себя во взаимном общении с духовным миром, то он переживает свою свободу. Ибо духовный мир действует в душе не как необходимость, а так, что человек свободно развивает актив­ность, побуждающую его к принятию духовного.
     Одной из целей моей "Философии свободы" и является указание на то, что чувственный мир — это в действительности духовная сущность и что человек, как душевное существо, живет и действует благода­ря истинному познанию чувственного мира в духовном. Второй целью является признание морального ми­ра как такового; бытие его вспыхивает в переживаемом душою духовном мире и позволяет человеку свободно приблизиться к себе. Благодаря этому нравственная сущность человека обретается в этом совер­шенно индивидуальном сродстве с этическими импульсами духовного мира. Первая часть "Философии сво­боды", как я это ощущал, и вторая составляли один духовный организм, являлись настоящим единством. Но Эд.ф.Гартман находил, что они произвольно притянуты друг к другу как теоретико-познавательный феноменализм и этический индивидуализм.
     Форма, которую приняли идеи, изложенные в книге, обусловлена тогдашними моими душевными настро­ениями. Благодаря переживанию мною духовного мира непосредственным узрением природа раскрывалась мне как дух: я желал создать Духовную науку о природе. Моральный мир открывался созерцательно само­познающей человеческой душе как ее совершенно индивидуальное переживание. Источником идей, нашедших свое оформление в моей книге, являлось духовное переживание. Это прежде всего изложение Антропосо­фии, опирающейся на природу и на положение человека в природе с его индивидуальной, присущей ему нравственной сущностью".
     ""Философия свободы" как бы выделяла из меня и посылала во внешний мир то, что выразилось в пе­рвую эпоху моей жизни в виде оформления идей благодаря вызванным судьбой переживаниям естественно­научных загадок бытия. Дальнейший путь представлялся лишь борьбой за оформление идей самого духов­ного мира". 28 (гл.17)