1159. "Когда делают упражнения, ведущие к интуиции, то они влияют не только на эф.тело, но вплоть до сверхчувственных сил физ.тела. Конечно, не следует представлять себе, что при этом в физ. теле совершаются процессы, доступные обыкновенному наблюдению внешними чувствами. Это такие дейст­вия, о которых может судить только сверхчувственное познание. Они не имеют никакого отношения к внешнему познанию. Они наступают как результат зрелости сознания, когда оно может иметь пе­реживания в интуиции, несмотря на то, что удалило из себя все известные ему дотоле внешние и внут­ренние переживания. Испытываемое в интуиции нежно, интимно и тонко; и по сравнению с этим физ.тело человека на современной ступени своего развития грубо. Поэтому оно является сильным препятствием для успеха в упражнениях, ведущих к интуиции. Если продолжать их с энергией, выдержкой и с должным внутренним спокойствием, то они в конце концов побеждают могущественные препятствия физ.тела. Духов­ный ученик замечает это по тому, что постепенно получает власть над некоторыми проявлениями физ. тела, которые раньше протекали совершенно помимо его сознания. Он замечает это еще и потому, что на короткое время испытывает потребность так установить, напр., дыхание (или что-нибудь другое в этом роде), чтобы оно пришло в некоего рода согласие или гармонию с тем, что совершает душа при этих уп­ражнениях и вообще при внутреннем погружении. Это было бы идеалом развития, если бы человек совсем не прибегал для своих упражнений к помощи физ.тела, а также и к дыхательным упражнениям и все, что должно произойти с телом, наступало бы только как последствие упражнений в интуиции".
     "Упражнения, ведущие к интуиции, требуют, чтобы духовный ученик изъял из своего сознания не то­лько образы, которым он отдавался для достижения имагинации, но также и жизнь в собственной душев­ной деятельности, в которую он погружался для приобретения инспирации. Итак, у него в душе не долж­но быть буквально ничего из известных ему прежде внешних или внутренних переживаний. Если же после этого устранения внешних и внутренних переживаний в его сознании не останется ничего, т.е. если он вообще лишится сознания и погрузится в бессознательность, то по этому признаку он мо­жет узнать, что еще не созрел для упражнений, ведущих к интуиции; и тогда он должен продолжать упражнения для достижения имагинации и инспирации. Когда-нибудь настанет время, когда после устране­ния внешних и внутренних переживаний сознание не окажется пустым, но когда, как следствие этого устранения переживаний, в сознании останется нечто, чему мы можем отдаться тогда во внутреннем по­гружении, как отдавались прежде душевному содержанию, обязанному своим бытием внешним или внутрен­ними впечатлениям. Но это "нечто" совершенно особого рода. По отношению ко всему, что было испытано раньше, это действительно нечто новое. Переживая его, мы знаем: этого прежде я не знал. Это есть восприятие в том смысле, в каком является восприятием действительный звук, который слышит ухо; но это "нечто" может войти в сознание только через интуицию, как звук может проникнуть в сознание то­лько через ухо. Благодаря интуиции впечатления человека слагают с себя последний остаток чувствен­но-физического; духовный мир начинает раскрываться познанию в такой форме, которая не имеет уже бо­льше ничего общего со свойствами физически-чувственного мира". 13 (5)

     1160. "Если бы нашим сознанием мы могли постичь нечто, полностью изживающее себя внутри этого сознания не как простое знание, но как свершение, мировое свершение, то мы имели бы дело с интуици­ей. ...В интуиции мы имеем дело с господствующей волей". 115 (11)