555. "Когда художник какой либо материи дает такую форму, что через нее является идеальное и человек видит не только продукт природы, который не открывает идеального, но когда художник так организует материю — пусть это будет кусок руды, пусть этой материей будет музыкальный звук или слово, — что из ее строя можно почувствовать идеальное, то это будет явлением идеи в чувственной форме, в чувственном облике, и это суть прекрасное.
     При этом может быть так, что идея являет себя столь мощно, что человек чувствует все бессилие чувственного явления выразить величие идеи. ... тогда прекрасное становится возвышенным. Если идея мала, так что человек может играть с материей и идея в игровой обработке материи повсюду выражает себя мало, то прекрасное становится грациозным, привлекательным. Грациозное и возвышенное — это различные формы прекрасного".
     "Когда же человек впадает из противоречия в противоречие, но при этом знает, что в душе он может оставаться спокойным, то это настроение того прекрасного, которым человек наслаждается в юморе". 225 (1)

     556. "До тех пор, пока поэт показывает, что он ненавидит злодея с т.зр. личного интереса, он зависит от материи, а не от формы ("что", а не "как"); он еще не пришел к эстетическому созерцанию. Лишь тогда он пробьется к этому созерцанию, когда злодей будет изображен так, что природный порядок осуществляет наказание, а не сам поэт. Тогда осуществляется мировая карма, тогда мировая история становится мировым судом. Поэт выключает себя и рассматривает мировую историю. Этим осуществляется то, о чем говорил Аристотель, что поэт более истинен, чем история". 51 (25)