Вознесение и Пятидесятница

628. "Конечно, не безразлично, хотят или нет люди знать о Мистерии Голгофы. Для человеческих тел, для возможности земной жизни Христос совершил Свое земное Деяние на Голгофе. Он сделал это также и для неверующих язычников. Но для духовно-душевного необходимо, чтобы Импульс Христа также и в состоянии сна мог погружаться в человеческую душу. Для этого необходимо, чтобы человек в существенном при­знал содержание Мистерии Голгофы. Правильное духовное действие Мистерии Голгофы может произойти толь­ко из правильного исповедания Мистерии Голгофы. Это значит, что земным человечеством будет признано: поспешающее прочь, постоянно взвивающееся к Солнцу эф. тело держится Христом; но человек как душевно-духовное существо, его Я и астр. тело, они должны воспринять Импульс Христа в состоянии между засыпанием и пробуждением, подготовляясь к тому через исповедание в бодрственном состоянии.
     Итак, мы можем сказать: мы даем выступить перед нашей душой образу Вознесения. Ученики, ставшие ясновидящими, видят тягу эф. тела человека взойти к Солнцу. Христос соединяется с этим стремлением, держит его. Это потрясающий образ: спасение физически-эфирного человека через Христа в образе Возне­сения.
     Но, в то же время, ученики возвращаются назад, они задумчивы, они глубоко сосредоточены. Ибо в их душах живет познание: через Мистерию Голгофы все совершилось прежде всего для эфирно-физического человечества. Но что произошло с духовно-душевным? Откуда придет к человеку сила в духовно-душевном, в Я и астр. теле, воспринять Импульс Христа? Импульс Христа через Мистерию Голгофы так наполнил Землю, что только через духовные познавательные силы можно проникнуть к Нему и постичь Его. Никакая материалистическая сила познания, никакая материалистическая наука не может понять Мистерии Голгофы. Здесь душа должна в себе воспринять силу духовного познания, силу духовного созерцания, силу духов­ного ощущения, чтобы быть в состоянии также и понять Импульс Христа, понять как Он на Голгофе связал Себя с земным импульсом.
     Чтобы это могло произойти, Христос Иисус совершил Свое Деяние на Голгофе, и Он совершил это так, что через десять дней после События Вознесения послал людям возможность также и внутренне, духовно-душевно, астр. телом и Я, пронизать себя Импульсом Христа. Такова картина праздника Пятидесятницы: пронизание духовно-душевного силой понимания Мистерии Голгофы, послание Святого Духа. Христос совер­шил Свое Деяние для всего человечества. Отдельным людям, которые должны это деяние понять, отдельным человеческим индивидуальностям Он послал Духа. Таким образом, душевно-духовное находит доступ ко всеобщечеловеческому деянию. Через Дух человек должен внутренне, духовно-душевно усвоить Мистерию Хрис­та. ...Таким образом Импульс Христа осуществляется для каждой отдельной индивидуальности".
     Эф. тело человека после смерти соединяется с солнечным, пронизывающим пространство, в котором на­ходится Земля. "После Мистерии Голгофы в этом удаленном от человека эф. теле можно видеть Христа, ставшего его Спасителем в дальнейшем земном бытии; итак, после Мистерии Голгофы каждый умер­ший человек имеет перед душой ту картину Вознесения, которую в особом состоянии души созерцали уче­ники Христа. Но для тех, кто воспримет в себя также и тайну Пятидесятницы, кто даст приблизиться к себе Святому Духу, для того этот образ после смерти явится наибольшим утешением, какое он только может иметь, ибо он тогда прозреет всю истину Мистерии Голгофы, и образ станет для него утешением. Он как бы говорит ему, этот образ Вознесения, восшествия на Небо: ты можешь довериться всем после­дующим земным жизням земного развития, ибо Христос через Мистерию Голгофы стал Спасителем земного развития.
     Для того, кто своим Я и астр. телом, т.е. познавая, ощущая, не сможет проникнуть к содержанию Мистерии Голгофы, этот образ станет упреком, упреком до тех пор, пока он не поймет: также и он дол­жен научиться понимать Мистерию Голгофы. Это своего рода предостережение, призыв после смерти: Попытайся для следующей земной жизни усвоить такие силы, чтобы ты смог также и понять Мистерию Голго­фы". Эти две вещи в христиански интерпретируемом развитии человечества стоят одна за другой: откро­вение Вознесения, "...что Христос совершил Свое Деяние как всеобщечеловеческое, и тайна Пятидесятницы, как требование к человеку как к отдельному человеку, воспринять в себя Импульс Мистерии Голгофы". Антропософия дает понимание этого откровения и этой тайны. Так приходим мы к сопереживанию в земном бытии космического бытия.224 (8)

982. "Со вступлением в сон для души исчезает окружающий чувственный мир. Человек проникает в такое внутреннее переживание, которое не дифференцировано в себе, в некотором смысле неоп­ределенно. Душа чувствует — душа, конечно, тогда не чувствует, но если бы она сохранила сознание, то она чувствовала бы, — чувствует себя увеличивающейся подобно широко распространяющемуся туману. В этом внутреннем чувстве и переживании в состоянии сна сначала нет разделения на объект и субъект. Нет различий между отдельными явлениями и фактами. Там имеет место общее чувство, можно сказать, туманное ми­ровое ощущение; и человек чувствует это туманное мировое ощущение как свое собственное бытие. Но тут в спящем человеке выступает то, что можно назвать глубокой потребностью покоиться в Божественном Суще­стве мира. В это излияние переживания во всеобщее недифференцированное состояние примешивается неопре­деленная тоска... "покоиться в Боге". Как уже сказано, я описываю бессознательно пережитые события так, как если бы они проходились сознательно". В первое состояние после засыпания примешиваются снови­дения. Они выражают в образах либо телесные состояния, воспоминания-представления, либо некоторые дей­ствительные факты духовного мира.
     "Но если на первом этапе сна в переживании души нет никакой отчетливой разницы между субъектом и объектом, то далее эта разница становится все более и более значительной; при этом человек приходит в состояние, противоположное бодрствованию. Он чувствует теперь себя, переживает себя в космосе, и как на нечто объективное, он смотрит на свой физический и эфирный организм. И как в дневном сознании он смутно переживает в себе свои органы — легкие, печень, сердце и т.д., — так во время сна он пережива­ет в себе космическое содержание; он сам становится в некотором роде душевным космосом. Это не значит, что он расширяется до космоса, но он переживает нечто, как отображение космоса в себе. Но первый бес­сознательный опыт, который вообще реален, является, я бы сказал, расщеплением этого внутреннего пере­живания души, разделением души на множество отдельностей. Душа переживает себя не как единство, а как множественность... глаз, ушей, легких, печеней... Это вызывает состояние души, которое, если бы чело­век был сознательным, можно было бы назвать пронизывающим душу страхом. ... В дневной жизни органичес­кие процессы физического и эфирного организма составляют основу того, что душа может переживать как идущий то оттуда, то отсюда изнутри страх".
     "Для людей, живших на Земле до Мистерии Голгофы, все это обстояло иначе. Они получали от своих ре­лигиозных водителей соответствующие средства, религиозные откровения, действие которых они могли взять в жизнь сна, и они действовали так, что страх во время сна постепенно преодолевался. Для челове­ка, живущего после Мистерии Голгофы, дело обстоит так, что его внутренняя связь со Христом Иисусом, его чувство принадлежности ко Христу Иисусу, вообще, все его отношение ко Христу Иисусу и фактическое изживание этого отношения, действующее во сне, помогает преодолеть тот страх, что подавляет душу. ... С помощью ведущей силы Христа преодолеваем мы подавляющий душу страх. И из страха развива­ется космическое отношение к миру".
     "Когда мы прозреваем физический и эфирный организм в его системе дыхания, циркуляция крови, во всей ритмической системе, то там живет, сопровождая дыхательные течения, сопровождая циркуляции кро­ви, — возбуждение, импульс, действующий в бодрственной жизни из того, что переживалось душой как плане­тарные внутренние переживания от засыпания до пробуждения". Инспиративное сознание также видит, что во время сна выступает карма, повторные жизни. В дневной жизни это отражается в общем настроении души, в самочувствии.
     "Третий этап сна характерен тем, что переживания внутри планетарного космоса постепенно переходят в переживания мира неподвижных звезд, так что во внутренней жизни души мир неподвижных звезд пережива­ется в некоего рода отображении; но отражается не внешний чувственный образ констелляций неподвижных звезд ... душа живет в тех существах, о которых в предыдущих рассмотрениях говорилось, что в звездах они открываются интуиции".215(5)

983. "Когда человек засыпает, то на него сначала сходит некий род неопределенного страха. В обыч­ных земных переживаниях этот страх не поднимается в сознание, в представления, но как процесс со­вершается в астр. теле и в Я; последствия этого страха во время сна человек несет через дневное состояние. И если бы он не мог переносить сюда страх, если бы страх как сила не мог бы дейст­вовать во время бодрствования в физ. и эф. телах, то человек оказался бы не в состоянии удержать вмес­те свою физическую конституцию, так сдерживать ее вместе, чтобы она, например, могла правильным обра­зом выделять соли и тому подобные субстанции. Выделение, необходимое для организма, является следствием бессознательно переживаемого в жизни сна страха. Таким образом, засыпая, мы вступаем сначала в сферу, я бы сказал, боязни. Затем наступает состояние души, которое представляет собой постоянное колебание между внутренним спокойствием и внутренним беспокойством, колебание такого рода, что если бы человек в каждый момент переживал его сознательно, то он бы попеременно то впадал в некий род бесси­лия, то выходил из него, пробуждался от него. Итак, колебание между стойкостью и бессилием, вот чем является то, что пронизывает страх. А третьим является чувство стояния перед пропастью, когда почва ускользает из-под ног и в каждый момент человек может в эту пропасть свалиться".
     "Всё это ощущали уже в египетских Мистериях; там сознательно воспринимали то, что выступает во сне: страх, колебание между стойкостью и слабостью, стояние на краю пропасти. Все это называлось миром трех железных необходимостей. ... Что человек здесь пережи­вал, рождало в нем, опять-таки бессознательно, глубокую тоску по Божественному... И то пантеистиче­ское чувство Бога, которое у каждого здорового человека выступает во время дневной жизни, является лишь последствием того, что бессознательно переживается во сне как это пантеистическое чувство Бога. И человек здесь ощущает фактически свою душу наполненной, я бы сказал, и страхом, и бессилием, внут­ренне рожденным бессознательным убеждением, и в то же время еще тем, что вместо внешнего центра тяже­сти, действующего физически, дает ему внутренний центр тяжести.
     О сфере трех железных необходимостей учили также в тайном учении розенкрейцеров. Ученикам сообщалось, что они переживают непосредственно после засыпания. До их сознания доводилось: здесь ваши дневные переживания погружаются в подвижные в себе, но открывающие сущностное, парящие, облачные об­разования. Вы сами оказываетесь сотканными с этими облачными образованиями, обладая возможностью в страхе и бессилии стоять на краю пропасти. Но вы нашли то, что вам теперь в трех словах должно прот­кать всю душу: Ex deo nascimur. Это встающее в душе ученика новых Мистерий выражение он сначала пе­реживает в состоянии сна; здесь встает его индивидуальная роль в жизни отдельного человека. Но у не­го есть и историческая роль. Когда человек спит далее, то прекращается обычный взгляд, который он имел с Земли на космос.
     Когда человек стоит здесь, на Земле, то там, вверху, сверкают звезды, Луна, Солнце; они действуют на чувства человека, но в определенный момент сна весь звездный мир как бы исчезает. Звезды перестают быть фи­зическими существами. А где они были для чувственного взгляда физическими существами, там выступают некоторым образом из звездного сияния — звездное сияние само также исчезает — звездные гении, звезд­ные духи, звездные боги. И космос преображается в то, что затем становится воспринимаемым для созна­тельной инспирации: в говорящее Мироздание, в Мироздание, которое через музыку сфер и через Мировое Слово возвещает о себе. Духовно живущие существа вместо чувственного космоса, види­мого с земной точки зрения, образуют другой космос.
     И когда человек пережитое доводит там до сознания, то ощущает это так, как если бы мир в отношении всего, что он, как человеческое существо, совершает доброго и злого, со всех сторон высказывал суждение об этом. В своей человеческой ценности человек чувствует себя единым с космосом.
     Но вначале то, что случается с человеком — переживай он это сознательно, как это происходит в ин­спирации, он бы это заметил, — вводит его в заблуждение. Человек нуждается в водителе. В настоя­щую эпоху развития человечества такой водитель имеется для тех, кто в земной жизни в своей душе, в своем сердце вырабатывают отношение к Мистерии Голгофы, ко Христу ... и чувство, которое охватыва­ет человека в современную эпоху в тех сферах, в которые он теперь вступает, состоит в том, что его введенная в заблуждение душа должна раствориться, если Существо, живущее в его представлениях, в его чувствах, в его сердечных импульсах, Существо Христа в этих сферах не станет его водителем.
     И чувство приближающегося Христа, Который становится Водителем, и Которого человек представляет в этой сфере связанным с жизнью Солнца, как сам человек связан с жизнью Земли, он ощущает так, как средневековый ученик, как средневековые школы Мистерий ставили перед бодрственными душами своих учеников: In Сhristo morimur; ибо они чувствовали, что душа может умереть, если не умрет во Христе, когда смерть становится космической жизнью.
     Так живет человек во сне и через сон. И когда он воспринял космические звезды как сущностное, ко­гда он побывал в том необычном для него окружении, в нем наступает тоска — поскольку с сознанием он не может пробудиться в этой сфере — по возвращению в сферу сознания. Это затем является основанием пробуждения. Это сила, которая нас пробуждает. И человек имеет ощущение, которое, опять-таки, не входит в сознание, что через втянутое им из звезд, собственно говоря, из звездных существ, из звездных бо­гов, что через это человек пробуждается не бездуховным, но дух, живущий в душе, он приносит с собой в телесное бытие дня. Это чувство, образующее третий член ночных переживаний в личных пережива­ниях человека в земном бытии, оно, опять-таки, в средневековых школах Мистерий ставилось перед сознани­ем учеников в третьем изречении: Реr spiritum sanctum reviviscimus.
     Таким образом, это трехчленное переживание на пути, проходящем через духовный мир по ту сторону Стража Порога, которое, однако, игнорируют современные люди, оно ощущается как три шага, которые отпечатлевают в человеческой душе то, что в истинном смысле может быть названо Троицей, про­низывающей, пропитывающей духовную жизнь.
     Все, что я вам описал, человек переживает ночью в образе. И в этот образ вплетаются переживания, через которые человек прошел в течение дня, но там они идут в обратном порядке ... вотканными в вос­поминание мира звезд. Но сначала все это является образом. Впервые оно реализуется после того, как человек пройдет через врата смерти".227(9)

1153. "В действительности, когда мы начинаем вести туманное бытие в состоянии сна, мы находимся в мире, сбивающем с толку; и Христос, как духовное Солнце, выступает в этом мире и ведет нас, чтобы мы заблуждение растворяли в некий дар гармонического понимания.
     Это важно, поскольку в тот момент, когда мы вступаем в сферу, в которой свиваются, одни сквозь дру­гие, констелляции неподвижных звезд круга Зодиака и планетные движения, перед нашими солнечными глаза­ми выступает наша карма. Все люди воспринимают свою карму, но только во сне. В бодрствование проскаль­зывает только чувственный отзвук этого восприятия".214(11)

     888. При пробуждении Я и астр.тело, быстро минуя эф.тело, внедряются вплоть до физ.тела. "Но ес­ли в каком-либо анормальном состоянии вы не сразу проникаете в физ.тело, но попадаете в эф.тело, прежде чем проникнуть в физ.тело, т.е. особенно проникаете в эф.тело, то возникают эти образы (сна), взятые из жизни. Ибо с обычным сознанием человек не имеет никаких представлений во сне, и только в момент, когда он, входя в физ.тело, минует эф.тело, или, выходя из тела при засыпании, задерживается в эф.теле, возникают образы сна. Итак, только в этих промежуточных состояниях формируются образы сна, взятые из жизни".
     "Но когда человек, целиком выйдя из физ.тела, получает образы в духовном мире, то тогда при­ходят не любые образы, а те, что описаны мною в связи с развитием мира в "Очерке Тайноведения". Это внешний эфир, заполняющий мир, его необходимо осознать до вхождения в эф.тело".
     "Если вы, напр., среди ночи обретаете сознание, не возвращаясь в физ.тело, так что физ.тело оказы­вается рядом с вами и вы видите его, тогда вы воспринимаете космологию, вы воспринимаете то, что описано в "Очерке Тайноведения". Написанное там я должен был назвать сило-образами мира или также мировыми мыслями".
     "Человек бодрствует, когда он мыслит, или чувствует, или волит. И как он может бодрствовать в трех состояниях, так может он в трех состояниях и спать. Ибо тот, кто обладает имагинативным созна­нием, видит мировые сило-образы, образные силы мира, и это происходит оттого, что он завоевал сознание этого, познание. Но каждый человек спит в этих образных силах мира, в мировых мыслях. ... Но этих сило-образов мира имеются еще два состояния сна, как в бодрственной жизни кроме мыш­ления есть чувство и воля. Когда мы рассматриваем обладание мыслями, то во сне этому соответствуют образные силы мира. Это значит, что когда вы осознаете легчайшее состояние сна, то вы живете ... в образных силах мира. Это подобно тому, как если бы вы проплывали все Мироздание из конца в конец, двигаясь через мысли, которые являются силами. Но есть глубокий сон, такой сон, о котором, если че­ловек не делает особых упражнений, ничего не внести в дневную жизнь. ... О глубоком сне может знать лишь тот, кто пришел к инспиративному сознанию. Он тогда воспринимает не просто то, что я описал в моем "Тайноведении"".
     "Когда образы делаются подвижными и исчезают, то выступает нечто такое, что можно назвать му­зыкой сфер, выступает некий род мировой музыки, но не той, которая живет просто в мелодии и гармонии, а которая является деяниями, поступками тех существ, что населяют духовные миры, деяниями Анге­лов, Архангелов и т.д.
     Человек видит некоторым образом волнующееся море образов, движущихся существ, которые из духа уп­равляют миром. Это мир, воспринимаемый через инспирацию, второй мир. Я могу назвать его явлением духовных мировых существ. И этот мир... является вторым элементом сна, как чувство — вторым элементом бодрство­вания. ... О третьем состоянии сна человек почти ничего не подозревает... наибольшее, благодаря чему это достигает сознания, заключается в чувстве при пробуждении: во время сна в нем было что-то совсем тяжелое, это нечто нужно преодолеть в первые часы после пробуждения. Я думаю, большинству из вас зна­комо это ощущение утром: он спал не совсем обычно, нечто было в нем, что оставило тяжесть, кото­рую приходится преодолевать долгое время утром уже в сознательном состоянии. Это третий род сна, ко­торый можно постичь только через интуитивное сознание. И этот третий род сна обладает большим значе­нием для человека.
     Когда человек слегка засыпает, то он соучаствует во многом, что проделывает и в бодрственном состоянии. Он принимает участие, хотя и по-другому, в своем дыхании. Он принимает участие, если не изнутри, то снаружи, в циркуляции крови и в других процессах тела. Во втором роде сна он, правда, не принимает больше участия в жизни тела, но можно сказать, он принимает участие в мире, общем с его те­лом и с его душой. Нечто из тела еще играет в душе. Играет нечто, напоминающее игру света в растении, когда растение днем развивается на свету. Но когда человек переходит в третий род сна, то нечто в нем становится — если я могу так выразиться — как минерал. Особенно сильно в нем отлагаются соли. ... Зато своей душой он находится в минеральном мире". Можно проделать такой опыт: положить на ночь возле кровати кристалл. В первом сне можно будет увидеть его извне, хотя и несколько тенеобразно. Во втором роде сна он теряет границы и то принимает форму шара, то вновь возвращается к первоначальной форме. В третьем роде сна, если бы вы смогли прийти к интуиции, вы пережили бы кристалл изнутри, вы как бы двигались по его граням к вершине и назад, и это было бы переживанием не только формы, но и внутренних сил. "В третьем роде сна человек стоит в третьем мире, в самом существе духовного мира, т.е. вы тогда стоите в сущностном Ангела, Архангела, всех тех существ, которых обычно воспринимают лишь внешне, т.е. лишь в их откровении".
     Во втором роде сна вы находите существ лилового цвета. "И среди этого вы находите также самих себя как душу, но не такими, какими вы являетесь теперь, а какими вы были до рождения, до зачатия. Вы познаете, как вы жили между смертью и новым рождением. ... Но когда вы приходите в третий род сна и можете в нем пробудиться — пробуждается интуитивное сознание ... то вы переживаете свою судь­бу, свою карму. ... Если вы можете видеть кристалл изнутри (не раскалывая его, ибо тогда вы вновь оказываетесь вовне), тогда вы можете также понять, почему в жизни вас постигает тот или иной удар судьбы". До явления Христа на Земле люди часто приходили в этот третий вид сна, но извлекал их оттуда Ангел. "Из первого и из второго состояний сна человек всегда извлекал себя сам, но не из третьего. До явления Христа на Земле человек в третьем состоянии сна должен был бы умереть, если бы его оттуда не извлекал Ангел или другое существо. С явлением Христа сила Христа, как я часто под­черкивал, соединилась с Землей, и всякий раз, когда человеку надлежит пробудиться из третьего рода сна, на помощь ему должна прийти сила Христа, соединившаяся с Землей через Мистерию Голгофы. Без си­лы Христа человек не проснулся бы от этого сна. Он проскользнул бы в кристалл, но назад не смог бы вернуться без силы Христа. Когда заглядывают за кулисы бытия, тогда замечают, что за значение имеет для Земли Импульс Христа. Итак, я особенно подчеркиваю: человек может войти в кристалл, но выйти из него он не может.
     Эти вещи можно особенно сильно почувствовать там, где после Мистерии Голгофы, после явления Хрис­та на Земле еще оставалось сильное старое языческое сознание, однако откровение Христа уже пришло. Это имело место, напр., в среднеевропейских областях. Многие люди там умерли по­тому, что впали в этот глубокий сон. Они бы не умерли, если бы Христос пришел им на помощь. Это чу­вствовали в связи, напр., с Карлом Великим, Фридрихом Барбароссой. Для внешнего мира Барбаросса как бы утонул. А куда пошла, для средневекового сознания, душа Карла Великого? Она должна была быть помеще­на в гору и там ждать, пока не придет Христос и не извлечет ее из глубокого сна. Подобного рода об­разы сказаний связаны с этим сознанием. "Сильная связанность бытия на Земле с Импульсом Христа пос­ле Мистерии Голгофы побуждает мир Ангелов, Архангелов и т.д. извлекать человека из прежнего состоя­ния сна, а иначе он оттуда не смог бы выходить. И это связано с силой Христа, а не с верой в силу Христа". Почему это так обстоит? Существа высших Иерархий не рождаются и не умирают, они просто пре­образуются. "Христос, живший до времени Мистерии Голгофы с другими божественно-духовными существами, принял решение познать смерть на Земле, стать человеком, чтобы в человеческой природе пройти через смерть и затем через воскресение вновь прийти к сознанию после смерти. ... Бог, ставший человеком, принес в земную жизнь такую силу, которая извлекает человеческую душу из внутреннего кристаллов, ко­гда он туда входит". 211(2)