Послание церквям

265. "Что развивалось от эпохи к эпохе как послеатлантические культуры — это автор Апокалипсиса представил в виде маленьких общин, и эти маленькие общины, распределенные в пространстве на внешней Земле, стали для него представителями культурных эпох. Если он говорит об общине, или церкви, в Эфесе, то имеет в виду следующее: я понимаю, что в Эфесе живет такая община, которая, в определенном отношении, охотно приняла Христианство. Но поскольку все постепенно развивается, то от каждой культурной эпохи нечто остается. И хотя в Эфесе у нас есть школа посвящения, но христианское учение там так окрашено, что повсюду можно распознать древнеиндийскую культуру. ...Христианство в Эфесе носит окраску 1-й культурной эпохи, чуждо внешней жизни, не исполнено любовью к тому, что, собственно, составляет задачу послеатлантического человека. Что там отказались от поклонения грубой чувственности, что они обратились к духовной жизни — так говорит автор в письме к общине, — это ему нравится в них. Мы понимаем, что автор Апокалипсиса хотел этим сказать, поскольку он знал, что в Эфесе отправляется мистериальный культ целомудренной Дианы. Он указывает, что там в особом расцвете отказ от материи, отказ от чувственной жизни и обращение к духовному. "Но имею против тебя, что ты оставил первую любовь свою" (2; 4) — любовь, которую должна была иметь 1-я послеатлантическая куль¬тура, выражавшуюся в том, чтобы рассматривать Зем-лю как поле, на котором должно быть посеяно божественное семя.
     А как характеризуется тот, кто диктует эти письма? Он характеризуется как предшественник Христа Иисуса и в то же время как предводитель первой культурной эпохи. Христос Иисус как бы говорит через водителей, или мастеров, 1-й культурной эпохи, той эпохи, в которую посвященные взирали вверх, на потусторонние миры. Он говорит о себе, что в его правой руке семь звезд и семь золотых светильников. Семь звезд — это не что иное, как символы семи высших духовных существ, являющихся водителями семи культур. А семь светильников — это особое выражение, показывающее, что это духовные существа, не видимые в чувственном мире. ... "Ты ненавидишь дела николаитов" (2; 6) ... В то время, когда писалось это письмо, существовала секта николаитов, где особую ценность для человека видели только во внешней, телесной, чувственной жизни. Ты не должна этого делать, — так говорит тот, кто инспирирует первое письмо. Но не оставляй и первую любовь, — так говорит он, — ибо по той причине, что ты ненавидишь любовь к внешнему миру, оживляешь ты этот внешний мир, ведешь его к духовной жизни".
     В обращении к Смирнской церкви имеется в виду 2-ая, древнеперсидская, культура. "Представим себе человека, который не использует свою жизнь так, чтобы извлекать из нее истинные плоды. Он не берет из нее никаких плодов в духовную жизнь. А лишь этими плодами может он жить в духовном бытии. И потому тот, кто не берет с собой никаких плодов, переживает "вторую смерть". Благодаря тому, что он обрабатывает эту земную ниву, спасается он от второй смерти. "Побеждающий не терпит вреда от второй смерти". (2; 11).
     Тот, кто повелевает написать письмо Пергамской церкви, "...указывает, что мощь этой эпохи (древнеегипетской) составляет острое слово, острый, обоюдоострый меч. Это слово Гермеса древних жрецов, это слово, которым исследовались силы природы и звезды в древнем смысле. Это та культура, которая до некоторой степени через внутренние астрально-душевные силы человека обреталась здесь, на физическом плане. И, обретаемая в той древней форме, она поистине является обоюдоострым мечом. Здесь мудрость стоит на самой границе между белой и черной магией, между тем, что ведет к блаженству, и тем, что кончается гибелью. Поэтому он говорит, что хорошо знает, что там, где живут представители этой эпохи, стоит также и трон сатаны. Этим указывается на все то, что уводит прочь от действительно больших целей развития. А "учение Валаама" есть учение черных магов, ибо это — учение народопожирателя. Народопожирателем, разрушителем народов является черная магия, которая ставится только на службу личному и разрушает всякую сущность и поэтому поглощает все, что живет в народе. Но хорошая сторона этой культуры состоит в том, что именно тогда человек начал очищать, просветлять свое астральное тело. Это названо "сокровенной манной". ...Человек очищает свою душу, чтобы сделать ее чистым носителем Манаса".
     "Фиатирская церковь — это 4-я культурная эпоха, в которую является Сам Христос Иисус. "Сын Божий, у Которого очи — как пламень огненный и ноги подобны халколивану (желтая медь)".(2; 18)".
     "Поэтому Сын Божий как Водитель будущего должен сказать: "И вне общины должен быть познан "Я-Есмь", Который испытует сердца и почки" (2; 33)". А что значит "утренняя звезда"? Земное развитие обозначается двумя звездами: Марсом (1-я половина) и Меркурием (2-я половина). "Меркурий является звездой, которая представляет собой задающую направление силу, то направление, куда должен ступать человек". При этом следует иметь в виду, что в оккультизме названия Меркурия и Венеры переставлены местами для специальных целей, так что за Землей в планетной системе следует Меркурий, потом Венера.
     "И Ангелу Сардийской церкви напиши, — здесь мы должны чувствовать, что это относится к нам — так говорит имеющий семь духов Божиих и семь звезд" (3; 1). Семь духов — это семичленный человек. "Согласно техническому выражению оккультизма эти семь принципов называют семью духами Божиими в человеке". А семь звезд суть семь планетарных воплощений.
     Шестая культура братства представлена общиной, где само название выражает это: Филадельфия. Все эти названия выбраны не случайно. В ту эпоху мы так разовьем свое "я", что ни одна внешняя сила не сможет войти в нас, если мы сами этого не захотим. Это "ключ Давида". "Вот, я отворил перед тобою дверь, и никто не может затворить ее". — Это Я, которое нужно найти в себе самом.
     В седьмую культурную эпоху разделение людей на два рода: на тех, кто предался духу, и тех, кто ни холодны, ни горячи, — будет весьма значительным. Человек спиритуальной жизни должен будет ощущать себя как конечное существо, на которое направляется все. "И это конечное существо обозначено словом "Амен". "И Ангелу Лаодикийской церкви напиши: Се говорит Амен", — тот, кто в своем существе представляет собой существо конца. "Так в Апокалипсисе Иоанна нам дано содержание посвящения ... посвящения воли". 104 (3)

265a. "Эти семь общин (церквей.), разумеется, являются представителями разных нюансов язычества и иудейства..." С помощью разных культов приближались они к божественным мирам. Христианство развивалось в них особым образом, из древнего языческого служения.343, с.62-63
     "Жрец, служивший в Эфесе, мог бы с равным правом назвать себя и богом, и человеком. Он осознавал себя как носителя Бога. Все сознание религиозного в Эфесе — в Теофании, в явлении Бога в человеке". Именно это стремились там внести в души людей.
     Община в Сардре была христианским продолжением древнего астрологического служения звездам. Там исследовали тайны и импульсы жизни. Все там основывалось на полусновидческом ясновидении.
     В Эфесе было служение дневному Солнцу как дарующему жизнь. Там, с одной стороны, говорили о пяти планетах и о Солнце с Луной — с другой. В Сарде служили "полночному Солнцу", которое почитали равным другим планетам. Поэтому у Эфеса — семь светильников, у Сарда — семь звезд (Апокалипсис 3,1). "Это не светильники, что стоят на алтаре, не свет, связанный с Землей, но это свет, что стоит вверху, в Макрокосмосе". Община в Сарде должна найти переход к дневному Солнцу, исходному месту Христа.343, с.65-66
     "В том, что развивалось в Эфесе как Христианство, можно, в определенном смысле, видеть христианское продолжение миропостижения и жизневоззрения, свойственного первому послеатлантическому времени"... 343, с.73

Космический и мистический Христос

524."История развития человечества делится на две значительные части. В одной части оно идет от наполненности Богом к оставленности Богом. В другой части, в начале которой мы стоим, развитие идет от оставленности Богом к обнадеживающей божественной полноте. В середине между этими двумя течениями развития возведен крест на Голгофе. Этот крест на Голгофе, как стоит он в сознании человечества? Мы оглядываемся назад, на шесть столетий до Мистерии Голгофы, и видим Будду, почитаемого все возрастающими массами людей. Мы видим Будду, как он покидает отчий дом и выходит в мир. Среди всего прочего он видит там труп. Вид трупа производит в его душе такое действие, что он отворачивается от майи, внешнего мира. Труп действует устрашающе на Будду. И поскольку он вынужден видеть смерть, труп, он чувствует себя также вынужденным обратиться от мира к божественно-духовному, не находимому в мире. Вид умершего человека является для Будды исходным моментом для того, чтобы покинуть мир и бежать во внемировую область действительности.
     А теперь обратимся к моменту через шесть столетий после Мистерии Голгофы. Множество людей взирает на великий символ: на распятие, на крест, на котором висит труп. Они смотрят на мертвого человека. Но они смотрят на него не для того, чтобы бежать от него к другой действительности, но в этом мертвом человеке они видят то, в чем следует найти свое прибежище. За двенадцать столетий человечество настолько изменилось, что научилось любить смерть на кресте, смерть, от которой бежал Будда. Ничто другое не может более глубоко указать душе на перелом, совершившийся благодаря Мистерии Голгофы, лежащей в середине указанных двух пунктов. И, обращая наши мысли таким образом к Мистерии Голгофы, мы должны обдумать, что, собственно, почиталось в смысле первоначального Христианства.
     Павел, посвященный в Мистериях своего времени, не мог верить в живого Иисуса; он боролся с живым Иисусом. А когда на пути в Дамаск он узнал, что Христос жив, что Христос открывается из мирового сумрака, то и здесь Павел верит не в живого Иисуса, но в воскресшего Христа, а живой Иисус стал ему дорог как носитель воскресшего Христа. Из смерти через особое прозрение в мировую взаимосвязь проистекла для Павла вера в божественно-духовную жизнь. ...Да, в пра-начале Слово говорило из хода и положения звезд. Вниз из космоса звучало оно. На Земле найти его было нельзя; но вот из небесных далей, из Отчего, оно низошло на Землю". Оно стало плотью, т.е. жившее в звездах жило в теле, которое висело на кресте. "В человеке должно было быть увидено то, что раньше искали в далях мира. ...Жизненный взгляд велся от мировых далей, космологии к средоточию человека, пронизанного тем, что светило из звезд, пронизанного живым мировым Словом.
     Что стало возможным взглянуть на мировое возникновение, взирая в человеческое внутреннее Иисуса, и основать внутреннее отношение собственно человеческого внутреннего к человеческому внутреннему Иисуса, аналогично тому, как живший прежде на Земле человек основывал отношение к вечному мировому Слову, говорившему из звезд, — в этом заключается смысл, который должен открыться человечеству через Мистерию Голгофы".
     Удивительным образом рассказывается о явлении Христа Иисуса в Евангелиях. Однажды там говорится о волхвах, носителях звездной мудрости, провозвестниках мирового Слова из звездных письмен. В школах мудрости возвещалось: начиная от возникновения современного земного человечества Юпитер 354 раза проделал свой путь. Эти 354 года Юпитера говорят из мировой мудрости как большое предложение. Отдельные слова в нем — обращения Меркурия. День Юпитера = 7х7 дням Меркурия. Этих взаимосвязей искали мудрецы в звездных письменах. Из их расшифровки было возвещено: Христос Иисус явился, ибо время исполнилось. С другой стороны, в Евангелиях выступают с провозвестием простые пастухи. "Высшая мудрость и наивнейшая открытость звучат совместно в словах: "Христос явился". Мудрость с тех пор угасла, из внутреннего людей развились мысли, которые еще должны взойти до реальности. В древности за реальностью обращались к звездам. "Ко Христу должны мы обращаться, чтобы обрести реальность для нашего внутреннего. "Не я, но Христос во мне", — это слова, дающие мыслям внутреннюю весомость, внутреннюю реальность".209 (8)

Мистерии древности и Пятидесятница

627. "Из Мистерий пришло учение, что высшее Солнечное Существо дает людям, прежде чем они сойдут на Землю, силу после смерти снова правильным образом взойти в духовные, в звездные миры. И учитель Мистерий говорил своим ученикам, а те, в свою очередь, остальным людям: это духовная сила Солнца, духовный свет проводит вас сквозь смерть, и вы берете его с собой, когда через рождение сходите в земное бытие". Много религиозного почитания, благоговения выражалось в молитвах этому высокому Солнечному существу, выражалось в солнечном культе, церемониях, солнечных богослужениях. "Этот солнеч­ный культ состоял в том, что изображение Бога клали в могилу, а через несколько дней снова вынимали, и это означало, что Бог, Солнечный Бог пребывает в Мироздании, и Он каждый раз пробуждает человека, когда тот подпадает смерти".
     В Мистериях также учили, что до рождения душа человека пребывает возле этого Солнечного Бога, и жрецы знали и говорили, что Это Существо есть Христос. "Но до Мистерии Голгофы все обстоя­ло так, что жрец, совершавший жертвоприношение, говорил тем, кто участвовал в культе: если вы хоти­те знать Христа, то вы не можете найти Его на Земле, вы должны возвыситься до тайн Солнца". Людям того времени (за 2-3 тысячелетия до Мистерии Голгофы) это было не особенно трудно сделать, ибо они обладали инстинктивным воспоминанием о своем доземном существовании. Но к VIII столетию до Р.Х. ...люди перестали понимать жрецов, и создалось ощущение, что люди отпали от Христа, Который прежде обеспечивал им бессмертие. На Землю пришел страх, страх людей за свое вечное существо. "И вот, в то время, когда люди больше не могли находить Христа по ту сторону Солнца, Он из бесконечной милости и из бесконечного сострадания низошел на Землю, дабы люди могли Его находить на Земле". Это событие не имеет подобных себе во всем развитии мира: Бог прошел сквозь человеческую судьбу, через рождение (в Иисусе из Назарета) и смерть. "С этого времени люди могут постоянно взирать на то, что было принесено на Голгофу, и могут на Земле, поскольку их созна­ние больше не возносится к небу, находить Того, Кого они иначе утратили бы совсем: Христа.
     Те, кто первыми участвовали в тайне Голгофы, еще обладали остатками инстинктивного сознания. Это были ученики и апостолы Христа. Они сознавали: Существо, Которое прежде можно было найти только на Солнце, если человек был способен созерцать духовное Солнце, теперь можно найти благодаря тому, что правильно понимаешь рождение, жизнь и страдание Христа Иисуса". Такое знание сохранялось до IV столетия по Р.Х., затем оно полностью исчезло. Но настало время проложить но­вый путь ко Христу, к пониманию События Христа как духовного, а не исторического события. В этой свя­зи следует сказать, что Христос оставался Учителем апостолов, также и пройдя врата смерти. Но потом наступил момент, в который они вдруг перестали Его видеть. Этот момент описан в Евангелиях как Вознесение. И глубокая, бесконечная печаль охватила учеников. Подобную печаль переживали в древних Мистериях, когда клали в могилу изображение солнечного Бога; но печаль, сошедшую в сердца учеников, не­льзя сравнить ни с чем. Действительное, глубокое познание всегда рождается из боли, из страдания, без которых вообще не достичь высших миров. "Без страданий, без множества страданий и без освобождения через них, так что они уже не подавляют человека, духовных миров не познать.
     Ученики Христа в те 10 дней, которые протекли после Вознесения, очень много выстрадали, ибо от их взора исчез Христос. И из этой боли, из этой бесконечной печали возникло затем то, что мы назы­ваем тайной Пятидесятницы. ...Ученики обратились ко всему, что жило в них как память о Событии Голгофы. И из этого воспоминания, из этой боли в их душах вновь взошло созерцание того, что человек утратил, поскольку больше не имел инстинктивного ясновидения. ...Ученики Христа сказали те­перь, через 10 дней после того, как их внешний взор перестал видеть Христа: мы видели Мистерию Гол­гофы, что дает нам силу снова почувствовать наше бессмертное существо. — Это выражено символически в огненных языках. Поэтому мы также духовно-научно в тайне Пятидесятницы можем видеть Мистерию Гол­гофы заступившей место древнего мистериального солнечного мифа". Этот миф был хорошо известен апос­толу Павлу, ученику Мистерий. Поэтому он не мог поверить, что ученики Христа видели Его в земной сфе­ре. Но он тут же уверовал, когда в событии перед Дамаском сам увидел Христа в сфере Земли.
     "После Мистерии Голгофы Христос пребывает на Земле, среди людей, ибо Он низошел на Землю". Это все снова должно чувствоваться как тайна Пятидесятницы. В наши сердца входит Его Сила, обеспечивающая наше бессмертие. Со всей серьезностью следует проникнуть к познанию: "Нe только в начале нашего летоисчисления был на Земле Христос. Он всегда здесь. Он говорит к нам, когда мы хотим Его слушать. — Но для этого через Духовную науку необходимо научиться в каждом материальном существе видеть духовное, духовное за камнями, духовное за растениями, животными, за человеком, за облаком, звездой, за Солнцем. Когда мы через материю снова найдем дух в его действительности, тогда мы также откроем наши человече­ские души для голоса Христа, Который хочет говорить к нам, когда мы хотим Его слышать".226 (речь от 17.V.1923)

Существа зла: азуры, маммон и другие

748. "Зурас = боги (от Азу = дыхание) стали не богами — а-зурас. ... Если мы хотим понять принцип духовной эволюции, то нам необходимо обратиться к одному значительному событию, имевшему место в атлантической расе. Определенные духовные существа явились там как возмутители, как мятежники, желавшие завоевать свою независимость. Зуры стали азурами. До того момента они были сокрыты­ми на Земле. Это те силы, которые как раз в настоящей эпохе подступают к интеллектуальной и духов­ной стороне человечества. ...Эту природу Люцифера содержало в себе в первые столетия, также и Христианство. О чем свидетельствуют два документа — один хранится в Ватикане, а другой — копию с первого — имел Посвященный христианин Европы граф Сен-Жермен" (Этот документ читала в астральном свете Е.П. Блаватская.)93 (Из заметок к лекции от 17 окт. 1904 г.)
     Из записей К. Г. Гаррисон лекции Р.Штайнера от 10 июня 1904 г: "По своей природе азуры — огнен­ные, или динамичные, и их злая сила была ужасна. Через явление Христа Иисуса она была навсегда уни­чтожена... Выражаясь научно, они держатся под постоянным шахом, не будучи в состоянии двигаться ни вперед, ни назад между Землей и восьмой сферой, в латентной точке, где сила притяжения с обеих сто­рон одинакова, до "великого дня" схождения осей, когда они без встречного сопротивления будут втя­нуты в их спираль". Их ошибочно принимали за Люцифера, что отразилось в мифах Мильтона и в мифах средних веков. 93 с.303

Первые века Христианства

526.Апостолы смогли понять Мистерию Голгофы лишь в III-м столетии. Тогда возникает инспирирование ими первых отцов церкви. "В III столетии современники Христа стали зрелы для понимания. В IV столетии это понимание возрастало, но возрастали и трудности в инспирировании людей. В VI столетии они возросли еще больше, и так продолжалось до того времени, когда Римом был учрежден строй, воспротивившийся... этой инспирации человечества духовными тайнами Мистерии Христа".184 (11)

527. В первые столетия по Р.Х. и до VIII-IX столетия лучшие души в Западной Европе в большей степени были служебными членами Импульса Христа, чем захвачены Им в своем глубочайшем существе. Было необходимо, чтобы Христианство они восприняли как одеяние, и это одеяние Христианства носили так, чтобы оно было в эф., а не в астр. теле. ... Это означает, что они были христианами в бодрственном сознании, но не могли взять Христианство с собой, когда выходили из эф. и физ. тел. ...проходили через врата смерти. ...В новом земном воплощении они были вынуждены забыть Христианство. Ибо о том, что является лишь одеянием, в позднейшей земной жизни не вспомнить".157 (4)

528. В первые столетия по Р.Х. и до VIII-IX столетия лучшие души в Западной Европе в большей степени были служебными членами Импульса Христа, чем захвачены Им в своем глубочайшем существе. Было необходимо, чтобы Христианство они восприняли как одеяние, и это одеяние Христианства носили так, чтобы оно было в эф., а не в астр. теле. ... Это означает, что они были христианами в бодрственном сознании, но не могли взять Христианство с собой, когда выходили из эф. и физ. тел. ...проходили через врата смерти. ...В новом земном воплощении они были вынуждены забыть Христианство. Ибо о том, что является лишь одеянием, в позднейшей земной жизни не вспомнить". 157 (4)

1410. Антропософия стремится вызвать в душе те переживания духа, какие имели первые христиане. Их переживания были глубоки. Но с наступлением материализма пришли рассудочные суждения. "И здесь духи, так сказать, отступили назад, ибо ничто не действует на духовные существа столь отчуждающе, как рас­судок. Рассудок, когда он всклокочивает вещи, впадает в свою ядовитую критику, вынуждает духовных существ к бегству также и в человеческих душах. Миф о домовых имеет свое глубокое значение. Они были здесь до той поры, пока в людях не засветился рассудок. Свет рассудка спугнул домовых".98 (7)

Кризис познания

180. "Падение римского государства в связи с выступлением народов, приходивших с востока — с т.наз. переселением народов, — есть историческое явление, на которое всe снова должен обращаться взор духовного исследователя. Ибо современность содержит ещe много последствий этих потрясающих событий.
     Состояние связанности с божественно-духовными сущностями и отъединeнности от них — о чeм так много говорилось в этих рассмотрениях — происходит в ходе времeн с различной интенсивностью. В древние времена это было силой, вмешивавшейся путeм мощного вершения в развитие человечества. В греческом и римском переживании первых веков Христианства эта сила невелика. Но она существует. Пока грек или римлянин полностью раскрывал в себе душу рассудочную, или душу характера, он чувствовал бессознательно, но значимо для души, что отъединяется от божественно-духовной сущности, в нeм становилось самостоятельным человеческое. Это прекратилось в первые века Христианства. Смутные проблески души сознательной ощущались как связь с божественно-духовным. Снова развивались назад — от большей самостоятельности души к меньшей. Христианское содержание не могли принять в человеческую душу сознательную, ибо еe самоe не могли принять в человеческую сущность. Таким образом, это христианское содержание ощущали как нечто данное извне духовным внешним миром, а не как что-то, с чем срастались своими силами познания.
     Иначе было у вступавших в историю, приходивших с северо-востока народов. Они прошли стадию души рассудочной, или характера, в таком состоянии, которое ощущалось ими как зависимость от духовного мира. Впервые они начали ощущать нечто от человеческой самостоятельности, когда в начальную пору Христианства забрезжили первые силы души сознательной. У них душа сознательная выступила как нечто связанное с сущностью человека. Они ощущали себя в радостном, внутреннем раскрытии сил, когда в них оживала душа сознательная. В эту распускающуюся жизнь брезжущей души сознательной вошло у этих народов содержание Христианства. Они чувствовали его как нечто оживающее в душе, а не данное извне. Таково было настроение, с каким эти народы подошли к Риму и ко всему с ним связанному. Таково было настроение арианства по отношению к афанасианству. Во всемирно-историческом развитии существовала глубокая внутренняя противоположность.
     Во внешней для человека душе сознательной римлянина или грека сначала действовала не вполне соединяющаяся с земной жизнью, а лишь в неe излучающаяся божественно-духовная сущность. В начинающей брезжить душе сознательной франков, германцев и т.д. из божественно-духовного слабо действовало то, что могло связать себя с человечеством. В дальнейшем христианское содержание, жившее в парившей над человеком душе сознательной, распространилось в жизни; а то, что было соединено с душой, осталось как некое побуждение, как импульс пребывания во внутреннем человека, ожидая своего раскрытия, которое может наступить лишь при достижении известной стадии в раскрытии души сознательной. Начиная с первых веков Христианства и вплоть до эпохи развития души сознательной, как закономерная жизнь духа, человечеством владеет духовное содержание, с которым человек не может соединиться в познании. И поэтому он соединяется с ним внешне; он "объединяет" его и раздумывает о нeм, поскольку ему не достаeт душевных сил, чтобы установить познающую связь. Он различает область, куда проникает познание, и область, куда оно не проникает. Получает значимость отказ от применения душевных сил, которые, познавая, поднимаются в духовный мир. И наступает время, поворот от XVII к XVIII веку, когда силами души, направленными на духовное, познавая, отвращаются от духовного вообще. Начинают жить лишь в тех силах души, которые обращены на чувственно-воспринимаемое.
     Силы познания становятся тупыми по отношению к духовному особенно в XVIII в. Мыслители утрачивают в своих идеях духовное содержание. В идеализме первой половины XIX в. они выставляют бездуховные идеи даже в качестве творящего содержания мира. Таковы Фихте, Шеллинг, Гегель. Или они указывают на сверхчувственное, которое улетучивается, ибо оно лишилось духовности. Таковы Спенсер, Джон Стюарт Милль и др. Идеи — мертвы, когда они не ищут живого духа.
     Духовный взгляд на духовное утерян. "Продолжение" древнего духопознания невозможно. Душевные силы, в то время как в них раскрывается душа сознательная, должны стремиться к обновленной элементарной, непосредственно живой связи с миром духа. Наше мировоззрение хочет быть таким устремлением.
     В духовной жизни эпохи именно ведущие личности не знают, чего она хочет. И широкие круги, следующие за этими вождями, пребывают в таком же положении. Вожди живут в таком душевном содержании, которое постепенно совершенно отвыкло пользоваться духовными силами. Возврат к ним для них равносилен тому, как если бы хотели заставить человека пользоваться парализованными членами. Ибо с XVI в. до второй половины XIX в. высшие познавательные силы были парализованы. И человечество совершенно не сознавало этого; оно считало особым прогрессом одностороннее употребление познания, обращенного на чувственный мир".26(180-182)

405. "Ко многому, что мы должны знать о человеческом развитии, необходимо добавить знание о том, что имели место как инкарнация Христа в человеке, в Иисусе из Назарета, так и инкарнация Люцифера в третьем дохристианском тысячелетии в Азии. И большая часть древней культуры была инспирирована... этой инкарнацией Люцифера в человеке, жившем во плоти и крови. ... Односторонность глубокого в то же время гнозиса проистекает от этой инкарнации Люцифера в древнем мире. Всe значение Мистерии Голгофы не понять правильно, если не знать, что ей на неполных три тысячелетия предшествовала инкарнация Люцифера.
     И чтобы... уравновесить эту одностороннюю инспирацию Люцифера, пришла инкарнация Христа. А вместе с этим пришло и то, что теперь образует воспитательный импульс для развития европейской цивилизации и еe американского придатка. Но с середины XV в., с возникновения в человеческом развитии побуждения к индивидуалистическому, личностному развитию, в этом развитии сложились такие силы, которые подготовляют инкарнацию ещe одного сверхчувственного существа. И как имела место телесная инкарнация Люцифера, как имела место телесная инкарнация Христа, так прежде, чем пройдeт хоть малая часть третьего христианского тысячелетия , на Западе произойдeт действительная инкарнация Аримана: Аримана во плоти. Этого воплощения Аримана во плоти земному человечеству не избежать. Оно придeт. Дело заключается лишь в том, чтобы земное человечество смогло найти правильную позицию по отношению к этой ариманической земной инкарнации. ... Такое существо, как Ариман, которое через некоторое время хочет воплотиться на Земле в западном мире, подготавливает свою инкарнацию. ... ведeт определeнные силы в человеческом развитии так, чтобы извлечь из них свою особую пользу. И было бы плохо, если бы люди сонно продолжали жить далее и определeнные явления человеческой жизни не воспринимали бы так, чтобы в них распознавать подготовления к телесной инкарнации Аримана. Лишь тогда люди займут правильное положение, когда будут знать: в том или ином ряде фактов, происходящих в человеческом развитии, необходимо распознать, как Ариман подготовляет своe земное бытие. И сегодня как раз самое время отдельным людям знать, какие процессы, развивающиеся вокруг нас, являются махинациями Аримана, которые — ему на пользу — подготовляют, как только можно, его предстоящую земную инкарнацию.
     Наиболее благоприятным для Аримана, несомненно, было бы состояние, при котором как можно большее число людей не имело бы ни малейшего понятия о том, что наилучшим образом может подготовлять его вхождение в бытие, когда как можно большее число людей продолжало бы и далее жить так, что в процессе этой подготовки ариманического бытия продолжало бы придерживаться того, что соответствует прогрессу, "добру" человеческого развития. Если Ариман сможет вползти в сонное человечество, то для него это будет особенно благоприятно. Поэтому должно указываться на те события, в которых Ариман работает, подготовляя свою будущую инкарнацию.
     Видите ли, среди фактов развития, в которых, я бы сказал, ясно воспринимается импульс Аримана, происходит распространение среди людей веры, что через механически-математическое постижение Вселенной, пришедшее с галилеизмом, коперниканством и т.д., действительно может быть понято то, что разыгрывается вовне, в космосе. Поэтому антропософски ориентированной Духовной наукой так сильно должно быть подчeркнуто, что в космосе нужно искать дух и душу, а не просто то, что галилеизм и коперниканство ищут как математику, механику, как если бы мир был большой машиной. Это было бы обольщением Аримана, если бы люди ограничились исчислением движения звeзд, изучением астрофизики, чтобы проникнуть за материальные связи небесных тел, чем сегодня люди столь горды. И было бы плохо, если бы этому галилеизму, коперниканству не было противопоставлено знание об одушевлeнности, об одухотворeнности космоса, что особенно идeт не в пользу земной инкарнации Аримана. Ему хотелось бы столь сильно удержать человечество в темноте, чтобы оно астрономию понимало только математически. Для этого он искушает многих людей проявлять их нерасположенность к знанию о духе и душе Вселенной. Но это лишь одна из соблазняющих сил, которые Ариман вливает в души людей. Другая из подобных соблазняющих сил Аримана — где он работает, я бы сказал, соответствующим образом совместно с люциферическими силами — связана — и это естественно для его инкарнации — со стремлением удержать как можно шире распространенное настроение, что для внешней жизни достаточно позаботиться лишь о том, чтобы человек был удовлетворeн хозяйственной жизнью. Здесь мы касаемся пункта, где современный человек часто неохотно останавливается. Видите ли, для действительного познания духа и души современная официальная наука, собственно говоря, больше совершенно не годится; ибо методы, которые используются в современной официальной науке, годятся только для внешней природы".
     "Я полагаю, что европейцы горды цивилизацией, когда они могут сказать: мы не людоеды! — Но душееды, духоеды эти европейцы с их американским придатком! Бездуховное поглощение материального означает увод духа на ложный путь. Подобные вещи сегодня трудно говорить человечеству. Ибо поймите хоть однажды правильно, каким образом приходится сегодня многое характеризовать в культуре, если знаешь всe это. И держать людей в таком душевно и духовно пожирающем состоянии означает следовать импульсу Аримана, ведущему его к инкарнации. Чем больше удастся расшевелить людей, чтобы они не просто хозяйничали в материальном смысле, но поняли, что как хозяйственная жизнь, так и духовная свободная самостоятельная жизнь, действительный дух должен рассматриваться как член социального организма, тем в большей степени люди будут так ожидать инкарнацию Аримана, что смогут занять по отношению к ней позицию, соответствующую людям.
     Другое течение в нашей современной жизни, которым пользуется Ариман, чтобы способствовать своей инкарнации, сегодня отчeтливо выступает в т.наз. национальном принципе. Всe то, что расщепляет людей на группы, что удаляет их от обоюдного взаимопонимания на всей Земле, что их разводит, — это в то же время способствует ариманическому импульсу. И человек должен различать голос Аримана во всeм том, что сегодня многообразно говорится о новом идеале на Земле: освобождении народов, даже самых малых, и т.п. — Прошли времена, когда кровь разделяла. Консервирование старого способствует намерениям Аримана. ... Способствуют этому также люди... с различным партийным мнением, партийным жизнепониманием. Доказать же можно как одно, так и другое". Доказательства остаются на поверхности бытия. С современным интеллектом можно об одном и том же сказать и да и нет. Выступают группы: одна доказывает одно, другая — другое. Это затем переходит в ненависть, которой достаточно в наше время. Всe это, опять-таки, способствует земной инкарнации Аримана.
     И что особенно служит его земной инкарнации — это одностороннее понимание Евангелий. Вы знаете, насколько в наше время необходимо углубление в Евангелия в духовнонаучном смысле. Но вы также знаете, как сильно сегодня распространено по Земле мнение, что Евангелия не следует постигать духовно, что человеку не следует вдаваться в то или иное действительное познание духа, космоса, способное нечто сказать о Евангелиях. Сегодня предлагают Евангелия "принимать просто". Я не хочу говорить о том, что истинных Евангелий люди сегодня не имеют, поскольку то, что сегодня имеют как перевод с их первоначального языка, — не Евангелия. Но я не хочу в это вдаваться; я хочу привести вам глубоко лежащие факты, состоящие в том, что нельзя прийти к действительному постижению Христа, если просто, т.е. удобно, как этого сегодня хотят вероисповедания и секты, входить в Евангелия. Во времена, когда разыгралась Мистерия Голгофы, и несколько столетий после неe имело место реальное постижение Христа, поскольку то, что осталось как предание, могло постигаться с помощью язычески-люциферической мудрости. Эта мудрость была отсталой, и то, что сегодня люди в вероисповеданиях и сектах находят в Евангелиях, — не ведeт их к реальному Христу, Которого мы ищем с помощью духовной жизни, это ведeт только к иллюзиям или, по крайней мере, к галлюцинациям, к душевным или одухотворeнным галлюцинациям о Христе.
     Через Евангелия к действительному Христу не прийти, если Евангелия не постигать духовнонаучно. Через Евангелия можно прийти только к галлюцинации относительно явления Христа в мировой истории. Впрочем, это основательно показано в теологии новейших времeн. Почему так любят теологи нового времени говорить о "простом человеке из Назарета" и Христа, собственно, понимать как Иисуса из Назарета, который несколько возвышался над другими историческими величинами? — А потому, что потеряна возможность приходить к реальному Христу, а также потому, что приобретаемое людьми из Евангелий фактически приводит к галлюцинациям, к иллюзорному; через Евангелия не могут постичь реальность Христа, но лишь галлюцинарные, иллюзорные представления. Их люди достигают. Подумайте, сколь многие теологи говорят, что Павел перед Дамаском имел "только видение". Они исходят из того, что через их рассмотрение Евангелий обретаются только галлюцинации и видения. Это не является чем-то фальшивым, но это всего лишь внутренние переживания, которые не имеют никакой связи с реальным Существом Христа. Я не говорю о галлюцинаторном с тем оттенком, что оно неистинно, я только хочу его охарактеризовать, что в этом случае Существо Христа постигается тем же образом, как постигаются внутренние галлюцинации. Если люди останутся с ними и не проникнут к действительному Христу ... то это в наибольшей степени будет способствовать целям Аримана. ... Существует большая опасность в том, чтобы отдельные Евангелия принимать слово в слово. Что можно пережить в отдельных сектах, где Евангелием от Иоанна или от Луки клянутся, клянутся их буквальным содержанием? — Это есть некий род бреда, род помрачения, перепомрачения сознания. При перепомрачeнном сознании, которое возникает как раз через Евангелия, если в них углубляются не духовно, получаются люди, которые наилучшим образом служат Ариману в подготовке его инкарнации, находятся в таком к нему отношении, как он этого хочет. К
     ак видите, опять неудобная истина для человека современности! Люди живут в их вероисповеданиях и говорят: мы не нуждаемся в какой-то там Антропософии, мы остаeмся просто при Евангелии. Из скромности, как говорят, остаются они просто при Евангелиях. В действительности же это ужасное самомнение — думать только так. И самомнение это состоит в том, что видимым образом Евангелие берут как будто бы слово в слово, но в действительности берутся за то, что, как достояние мудрости, переработано, и судят о нeм с помощью того, что человек приносит с собой через рождение и что из крови врывается в идеи. "Простейшие" люди большей частью оказываются наиболее высокомерными именно в области вероисповеданий. Но главное в данном случае заключается в том, что всe это подготовляет инкарнацию Аримана, когда людям всe вновь и вновь проповедуется: ничего вам больше не надо, как только читать Евангелия!
     Примечательно, что обе партии, сколь бы ни были они различны, работают вместе с тем и рука об руку: те, которых ранее я обозначил как душеедов, духоедов, и те, которые охарактеризованным образом через простое вхождение в словесное содержание Евангелий способствуют инкарнации Аримана. Обе работают рука об руку. ... Ибо вещи сегодня не таковы, чтобы люди могли их принимать буквально. Люди сегодня живут, как я не раз об этом говорил, в словах. Нам крайне необходимо уйти от слов и проникнуть в вещи. Сегодня слово отделяет человека от действительного существа вещи. Но особенно это происходит тогда, когда древние предания, к которым принадлежат и Евангелия, хотят принимать так, как это теперь часто рекомендуется делать, с т.наз. "простым пониманием". ... Я говорил: Ариман и Люцифер всегда действуют совместно. Дело заключается только в том, кто из них приобретает преобладающую власть над сознанием человека в определeнный период времени. Это была сильно люциферизированная культура, длившаяся от 3-го тысячелетия до Рождества Христова до Мистерии Голгофы, когда Люцифер инкарнировал в Китае. Многое светило от того момента вплоть до первых христианских столетий и продолжает ещe действовать и в наше время.
     Но теперь, в наше время всe обстоит так, что следы Люцифера до некоторой степени стали невидимы, поскольку на пороге стоит инкарнация Аримана в 3-м тысячелетии, и в тех вещах, о которых я вам сегодня говорил, особенно отчeтливо воспринимаются следы Аримана. Ариман с Люцифером заключили своего рода договор, который я мог бы выразить следующим образом: я, Ариман, нахожу особенно благоприятным для себя, — так говорит Ариман Люциферу, — заняться консервными банками; тебе я оставляю желудки, если ты предоставишь мне возможность желудки убаюкать, помрачить сознание людей по отношению к желудку, погрузить всех в сумрак.
     Вы должны правильно понять, что я имею в виду. В сумрачном, помраченном отношении к желудку находятся те люди, которых я обозначил как душеедов и духоедов, ибо они снабжают непосредственно люциферический поток тем, что они вносят в свой желудок, если в своeм человеческом они не несут спиритуального. Через желудок идет к Люциферу бездуховно съеденное и выпитое!
     А что я имею в виду под консервными банками? — Библиотеки и т.п. места, где хранятся те науки, которыми человек занимается, не имея к тому действительного интереса, которые не живут с человеком, а остаются в книгах, что стоят в библиотеках". Их читают для того, чтобы написать диссертацию или другую книгу и поставить еe в ряд с предыдущими. "Эти "консервные банки мудрости" особенно благоприятно способствуют целям Аримана".
     Люди занимаются какой-либо деятельностью, но связываться с нею не хотят; всe фиксируется в актах и т.п., переплетается и ставится на полки, с сутью же дела человек остаeтся не связанным. Маленькие консервные баночки, большие консервные банки с духом и душой. Всe консервировано и не вызывает никакого интереса. А из всего этого и возникает то настроение нового времени, при котором совсем не хотят вдаваться в те мировоззрения, исповедания, для которых необходима голова, где необходима голова, чтобы что-то понять. Вероисповедание, мировоззрение хотят подвести прямо к сердцу. Конечно, это можно сделать. Но что получается в действительности? "Люди хотели бы всe воспринимать, не напрягаясь головой, — сердцем, как они говорят, которое всe-таки без головы не бьeтся, но через которое можно хорошо воспринимать, если в виду при этом иметь желудок. Всe, что совершается в человечестве, должно проходить, должно несмотря ни на что, особенно, когда речь идeт о важнейших вещах жизни, через голову.
     Все эти вещи очень важно наблюдать. Ибо если их наблюдают, то видят, с какой огромной серьeзностью нужно отнестись к современной человеческой жизни и как необходимо отучиться от иллюзий, которые могут исходить из Евангелий, отучиться от того рода любви, какую люди ныне питают к иллюзиям. С тем родом знания, к которому люди теперь стремятся, истины не достичь. Люди сегодня находят весьма основательным, если какие-либо вещи в мире доказываются статистически. Со статистикой, с исчислением Ариман играет особенно легко; он особенно рад, когда учeные объясняют сегодня человечеству, что например, на Балканах всe должно обстоять так и так, поскольку там живeт столько-то македонцев, столько-то греков, столько-то сербов и болгар. Против чисел ничего не поделаешь, ибо люди верят в них. А с числами, в которые верят люди, Ариман делает те подсчeты, которые полезны ему в том смысле, как я это объяснил. Впоследствии люди обнаруживают насколько "верны" эти числа. Числа доказывают людям нечто совершенно определeнное; но если не ограничиться тем, что стоит в книгах, а посмотреть точнее, то часто можно заметить: да, в этой статистике, скажем мы, например, грек является отцом, сын — сербом, другой сын — болгарином. ... Разглядеть в этих числах именно, что в одной семье находится и грек, и серб, и болгарин означает прийти к истине, а не просто принимать числа, которыми теперь так удовлетворяются. Числом человек вводится в то направление, на котором Ариман наиболее благоприятным для себя образом исчисляет свою будущую инкарнацию в З-ем тысячелетии". 191(11)

История Христианства

     73. "В начальные времена христианского развития Событие Голгофы входило, потрясая, во многие души. Постепенно люди находили путь к созерцанию умершего на Голгофе Спасителя. В те времена первых веков Христианства люди через Распятого на кресте ощутили идею искупления и постепенно образовали величественную, могущественную имагинацию умершего на кресте Христа. Но позже, особенно с началом новых времен, христианское ощущение, приспосабливаясь к входящему в человеческое развитие материализму, обратилось к образу вступающего в мир через рождение младенца Иисуса.
     И можно, в самом деле, сказать, что в нежном ощущении, с которым христианское чувство Европы в прошедшие столетия обращалось к Рождественским яслям — в этом ощущении содержится нечто от материалистического Христианства". 187 (1)

     74. Характеризуя Христианство с внешней стороны, следует сказать, что это "религия мудрости". "Первые распространители христианской религии были, фактически, образованнейшими, глубочайшими и значительнейшими людьми своего времени. Они взирали на Основателя Христианства с позиций этой учености". Чтобы в этом убедиться, стоит лишь почитать Климента Александрийского, Оригена и др. "Христианство тогда еще потому распространялось с "молниеносной" быстротой, что не содержало в себе аскетизма, потусторонности. Люди приобщались к нему в непосредственной повседневной жизни. Тертуллиан говорит: "Мы, христиане, не знаем, что чуждо человеческой жизни. Мы не отходим от повседневной жизни, мы хотим принести нечто человеку, каким он является в повседневной жизни, мы хотим представлять мир, мы хотим наслаждаться тем, что в мире. Но мы не хотим ничего знать о разврате Рима". 51 (3)

     76. "Христианство постепенно подготовляется к тому, чем оно должно быть. С физическими способностями познания воспринимал христианин Христианство в первые столетия (например, Ириней, с его стремлением основываться на свидетельстве очевидцев), затем, позднее, с эфирными и астральными способностями познания в Средние века. Затем Христианство в своем истинном облике несколько отступило назад до тех пор, пока "я" не вошло через три тела в становление христианского развития. Но после того, как "я", мысля, научилось направлять свой взор в объективный внешний мир, оно стало зрячим для того, чтобы во всех явлениях этого объективного мира видеть то, что в духовных событиях внутренне связано с центральным Существом, с Существом Христа, видеть Христа как основу всех внешних явлений". 107 (15)

     79. "В раннем Христианстве не говорили о трех Богах, но о трех Обликах, в которых открывается один Бог". "Тогда люди могли к тому, что им говорилось, добавить еще кое-что: Существует Бог природы — Отец, Бог воли — Сын, и Бог, который все, что в человеке делается больным через волю, снова исцеляет — Святой Дух; но — добавляли они, — все Три суть Одно.
     Таково было первоначальное утверждение Христианства. ... Тогда говорили: Конечно, этот, делающий здоровым, Дух должен действовать двояким образом. Во-первых, поскольку природа может стать больной, Он должен действовать на физическое, на то, что исходит от Бога Отца. А поскольку воля также должна стать здоровой, то Он должен действовать на то, что исходит от Сына. Итак, они говорили: Святой Дух должен действовать так, что одновременно Он исходит и от Отца и от Сына. Таково было убеждение первоначального Христианства". 353 (6)

     81. "Собственно, величайшие отцы церкви доконстантиновского времени являются наиболее злостными еретиками (Ориген, Климент и др.). Они признаны церковью, но, по сути, являются злостными еретиками. Ибо они, сознавая, с одной стороны, все величие Мистерии Голгофы, с другой — отнюдь не хотели искоренять путь к Мистерии Голгофы, путь Мистерий, путь древнего ясновидения". 175 (17)

Магометанство

     154. "Понимающие говорили себе в первые христианские столетия: рядом с Богом-Отцом пребывает Сын-Бог, или Христос-Бог. Бог-Отец правит тем, что в человеке предрасположено к фатальному, ибо это рождается с ним и действует в нем как природная сила. Т.обр. конституирована также еврейская религия. Христианство присоединяет к этому силу Сына, Который в ходе человеческой жизни входит в душу человека как Творец, делает человека свободным и дает ему возможность заново родиться в себе, так что он делается способным в земной жизни на что-то такое, к чему не принес никаких предпосылок с рождением, через лунные силы. В этом состоял главный Импульс Христианства в первые столетия.
     Этому Импульсу воспротивилось магометанство со своим тезисом: Нет Бога кроме Бога, и Магомет Его провозвестник. Это возобновленное возвращение к прошлому, поскольку оно возникло через полтысячелетие после основания Христианства. Этим не Бог свободы, не ведущий людей к свободе Бог, а Бог природы, Бог-Отец делался всеобщим Богом. ... Возобновление пра-древних культур с исключением Христианства грандиозным образом имело место в различных центрах цивилизации Востока. С военными течениями арабизма это распространялось с востока на запад...". 236 (4)

     570. "Прикованность к Земле, время Камалоки выражено в пирамиде; победа над физической формой, победа над смертью выражена в кресте, на котором был распят Иисус, и который должен напоминать нам о духовной победе над смертью, о Христе". В форме креста строилась крипта, подземная часовня римских христиан. "Но уже не духовную победу над смертью, а ощущение души, побеждающей смерть в теле, выражает готический храм, собор". 105 (1)