327. Всю греко-латинскую эпоху можно разбить на три периода: первый — от 747 г. (основание Рима) до 27 г. до Р.Х.; второй — от 27 г. до 693 г. по Р.Х.; третий — от 693 г. до 1413 г. "В первый период человеческие души развивались из внутренних основ человеческого развития (имеются в виду люди, жившие в бассейне Средиземного моря), так что как души они теряли связь со всеобщим духовным миром". Предыдущее развитие души ощущающей в египетскую культуру эту связь переживало постоянно. "И в отношении этого космического чувства в VIII столетии до нашего летоисчисления наступил кризис, настоящая катастрофа в среде человечества". Иссякло старое ясновидение, а с другой стороны восходила греческая культура, в основе которой лежало переживание человеком самого себя как обособленного существа, а не как члена космоса. Человеческую всеобщность, всеобщую человеческую жизнь переживал он теперь в себе.
     "С одной стороны, мы имеем поток живущего в той культуре человечества, а с другой — тот поток, внутри которого разыгралась Мистерия Голгофы. Оба они протекают некоторым образом рядом один с другим. Такое могло происходить благодаря тому, что в то время, как совершалось божественное событие, человек, культурный человек, отпал от богов, жил жизнью, не имевшей никакой непосредственной связи с духовным. ...
     Такое отношение проходящих рядом друг с другом внешней культуры и мистериального события было немыслимо ни в один из предыдущих культурных периодов человечества... всегда протекавших в тесной связи с Божественно-духовным".
     Во второй отрезок времени (27-693 гг.) профаническая культура Средней Европы приняла Событие Христа, но чисто внешне, так что продолжала держаться вдали от внутреннего понимания Мистерии Голгофы. "Все, что могло вести к пониманию Мистерии Голгофы, объявлялось ересью; и при этом пытались облечь в тривиальные формулы то, что в эти формулы ни в малейшей степени облечься не может".
     Понять этот период можно в том случае, если иметь в виду, что "человечеству была определена вера, что все человеческое познание, все человеческие ощущения годятся лишь для чувственного, посюстороннего". Кончилось все тем, что в VIII, IX вв. над европейским человечеством простерся род затмения в отношении связи человеческой души со сверхчувственным. И такое явление, как Бернард Клервоский (1091—1153), типичное для того времени, являет нам полное энтузиазма стремление остаться по ту сторону физически-чувственного. "Он говорит: меня может постичь грех; правильное же есть нечто такое, что протекает само для себя, что некоторым образом протекает по ту сторону потока, в который вылетела (упала) человеческая душа".
     Весь 3-й отрезок греко-латинской культуры проходит в стремлении доказать, что с человеческими идеями и понятиями не следует стремиться понять, что происходит в духовной действительности. Это следует передать откровению. Так образовалась сила церкви: не просто из теологических импульсов, но через направление сил познания, собственных сил души лишь на физически-чувственную жизнь, а не на познание сверхчувственного. Понятие веры образовалось не в первые столетия, а позднее. "Это понятие веры означает: в Божественно-духовное можно только верить, но знание о нем невозможно". Наследием такого представления мы живем и поныне.
     В 5-й послеатлантической эпохе эта тенденция вообще вылилась в отрицание сверхчувственного. "Развилась вера, что сверхчувственное вообще лишь измышлено человеком и никакой реальностью не обладает. Если действительно хотят понять происхождение материализма исторически-психологически, то его следует искать в церкви. Естественно, церковь также есть лишь внешнее выражение более глубоких, действующих в развитии человечества сил, но действительное познание человеческого развития поймут лишь тогда, когда совсем точно увидят, как одно действительно возникает из другого. Правоверные в 4-й послеатлантической эпохе говорили: человеческая способность познания предназначена лишь для понимания чувственных взаимосвязей; сверхчувственное должно быть предоставлено откровению, о нем нечего говорить, ибо всякие разговоры ведут к ереси, к заблуждениям. — Современный марксист, современный социал-демократ, они являются верными сыновьями того воззрения и последовательно выводимы из католицизма предыдущих столетий. Они говорят: всякая наука, достойная этого звания, может трактовать лишь только о чувственно-физических событиях; духовной науки быть не может, т.к. нет никакого духа; духовная наука есть не более, чем наука об обществе, о человеческой совместной жизни".
     "Людям говорили: ваши человеческие силы должны ограничиваться едой и питьем, а что сверх того происходит в мире — это живет над вами. Но так поступать в Западной Европе не могли; так могли поступать в Восточной Европе, и в этом состоит смысл раскола церкви на западную и восточноевропейскую. В Восточной Европе человек действительно был ограничен чувственным миром и в нем должен был развивать силы. А в мистериалъных высях, совершенно не касаясь чувственного, должно было развиваться то, что затем вело к ортодоксальной религии. Здесь было действительно строго разделено то, что человек выносил из своего человеческого, и то, что действительно было духовным миром, что как одно-единственное веяло и жило в парящем над людьми культе.
     И что могло здесь развиться? В различных нюансах здесь должно было развиться ощущение: значением, действительностью обладает, собственно, только чувственно-физическое. Можно сказать: силы которыми не пользуются, но обращаются с ними так, что запирают их в себе, не развиваются, чахнут. И если человек столетиями удерживается от того, чтобы в своем духе постигать сверхчувственное, то его силы остаются без употребления и исчезают полностью. И это полное их исчезновение мы находим в современном социалистическом мировоззрении. Несчастье состоит не в социализме, а в том, что он полностью отклоняет духовно-сверхчувственное и вынужден поэтому ограничить себя одной только социальной структурой животного в человеке. Эта социальная структура животного в человеке подготовлена надломом сверхчувственных сил в человеке. Она возникла благодаря тому, что люди были вынуждены сказать себе: мы совсем не хотим, познавая и переживая, наши души связывать с тем, что, собственно, составляет поток их жизни как таковой, который вызывает наше блаженство и в который вплетена Мистерия Голгофы.
     С чем это связано? Это связано с тем, что в 4-м послеатлантическом периоде с совершенно особой силой действовали люциферические силы. Они отделили людей от космоса; ибо эти силы постоянно стремятся изолировать человека эгоистически, отделить его от всего духовного космоса также и в знании о его связи с физическим космосом. Поэтому не было никакого естествознания в эпоху наивысшего расцвета этого отделения. Там господствовало люциферическое. И можно сказать: то, что тогда действовало в разделении чувственного знания и сверхчувственной догматики, было люциферического рода. Люциферическому противостоит ариманическое. Это два врага человеческой души. Отдача сверхчувственных человеческих сил умиранию — что затем привело к животной форме социализма, который теперь, опустошая и разрушая, должен охватить человечество — возводима к люциферическим силам. Новое, что развивается в наш век, имеет иную природу; оно более ариманической природы. Люциферическое хочет изолировать человека, отделить от духовно-сверхчувственного, предоставить его переживаниям в себе иллюзии всеобщности. Ариманическое же, напротив, нагоняет страх перед духовным, не позволяет подойти к духовному, создает иллюзию, будто бы духовное для человека недостижимо. Если люциферическое удержание человека от сверхчувственного носит более воспитательный, культурно-воспитательный характер, то ариманическое удержание от сверхчувственного, основанное на страхе перед духовным, в эпоху с XV в. прорвалось более природным образом. Люциферическое отделение от духа в жизни в большей степени смогло выступить под покровом ортодоксального Христианства на Востоке, ариманическое... — на Западе... в элементе американской культуры.
     Подобные истины, может быть неудобны, но... порядок в нашем хаосе восстановят лишь тогда, когда различные течения распознают в их истинном виде". 181 (20)

429. "Импульсы наследования заложены в человека и образуют прямолинейную эволюцию от его рождения до его смерти. Они исходят от Отца, от Отца, пребывающего в основе всех вещей. Но импульсы Сына не входят в силы наследственности; их нужно воспринять в душу и душой переработать; они должны быть способны так расширить душу, чтобы она стала свободной от жизненных сил, от сил наследственности. Импульсы Сына входят в свободу человека... в свободу души, которая освобождается от сил наследственности. Это они позволяют человеку душевно родиться заново. Это они делают человека способным во время данной отцом жизни взять себя в руки. Так в древних Мистериях рассматривали человека-отца и человека, который является сыном отца, который есть брат Христа, который берет себя в руки... способен нести в себе новое царство... царство Духа".343, с. 105-106
     "Представьте себе: вам рассказывается нечто о личности по имени Мюллер. При этом как наиболее существенное вам сообщают: а это сын старого Мюллера. Вы хотите поподробнее расспросить того, кто вам говорит о Мюллере, и он вам отвечает: да, старый Мюллер, он такой-то и такой-то. — И рассказав обо всех его свойствах, он добавляет: ну, а молодой Мюллер — это его сын. Так примерно было это со времен Мистерии Голгофы, когда говорили о Принципе Отца. Характеризуя природу, говорили: в ней живет божественный творческий Принцип Отца, а Христос — это Сын. — В существенном и сильнейшие реалисты (школы схоластики) не пришли к иной характеристике Христа, как к той, что Он является Сыном Отца. Это существенно".
     Затем пришла некая реакция на такое образование понятий. Евангелисты, протестанты, стали интересоваться Евангелиями, придавать значение Самому Христу. "Это лежит в основе течения Виклифа, Коммениуса: Христа представить самостоятельно, как завершенное Существо.
     Но времена духовного постижения миновали. Душами завладел номинализм, и в Евангелиях в Христе уже не находили Божественно-духовного. ... Христос стал простым человеком из Назарета".
     "Найти Христа означает переживание, а не простую констатацию. Найти Принцип Отца означает констатацию того, что, собственно, человек должен видеть в природе. Христа находят только тогда, когда переживают перерождение, новое рождение. Тогда Христос в этом новом рождении выступает как самостоятельное Существо, а не просто как Сын Отца. Ибо современный человек познает: если теперь остаться просто с Отцом, то невозможно чувствовать себя полностью человеком. Поэтому Отец послал Сына, чтобы Он завершил Его труд на Земле. — Чувствуете ли вы, как в завершении трудов Отца Христос становится самостоятельным Существом?" В истории догматики много споров ведется о том, возник ли Сын во времени от Отца, и как быть с Духом: исшел ли Дух с Сыном от Отца или от Сына? — и т.д. Постоянно ведется речь о генеалогии, происхождении. "Реалисты соединяли три божественные Личности в идее, для них идея была реальностью. Поэтому Бог для них был реальностью в познании". Для номиналистов Отец, Сын и Дух были лишь словами и потому оставались разъединенными.
     Идеал Антропософии составляет: не потерять вообще Божественное. — "И она его не теряет, ибо находит в Боге-Отце Божественно-духовное и в Боге-Сыне находит Божественно-духовное. ...Итак, когда Антропософия изучает природу, она дает заново подняться старому принципу Отца. Но когда она изучает историю, то она находит Христа. Так она познает двоякое. ...Она познает Христа, она познает Отца, и лишь затем она познает отношение между ними. Старая же мудрость об Отце исходила от Отца, а отношение познавала как первоначальное". 220 (11)

523. "Можно сколько угодно спорить о внешних фактах, останется несомненным, что основание Христианства находится во внутренней связи с тем, что в то время разыгралось в душе и духе апостола Павла и перешло в пламенное слово и полные жертвы значительные деяния этого распространителя Христианства".61, с. 194-195

Первые века Христианства

526.Апостолы смогли понять Мистерию Голгофы лишь в III-м столетии. Тогда возникает инспирирование ими первых отцов церкви. "В III столетии современники Христа стали зрелы для понимания. В IV столетии это понимание возрастало, но возрастали и трудности в инспирировании людей. В VI столетии они возросли еще больше, и так продолжалось до того времени, когда Римом был учрежден строй, воспротивившийся... этой инспирации человечества духовными тайнами Мистерии Христа".184 (11)

528. В первые столетия по Р.Х. и до VIII-IX столетия лучшие души в Западной Европе в большей степени были служебными членами Импульса Христа, чем захвачены Им в своем глубочайшем существе. Было необходимо, чтобы Христианство они восприняли как одеяние, и это одеяние Христианства носили так, чтобы оно было в эф., а не в астр. теле. ... Это означает, что они были христианами в бодрственном сознании, но не могли взять Христианство с собой, когда выходили из эф. и физ. тел. ...проходили через врата смерти. ...В новом земном воплощении они были вынуждены забыть Христианство. Ибо о том, что является лишь одеянием, в позднейшей земной жизни не вспомнить". 157 (4)

От Оригена до Экхарта. Кризис в понимании Христа

529.Ориген, Климент Александрийский — они уже не могли различать, где в человеке физическое, наследственное, а где духовно-душевное. "С исчезновением знания о человеке перестали понимать и Богочеловека. Знание об Иисусе и знание о Христе разошлись".
     "С одной стороны, начинаются рождественские игры (IX-XII вв.): ищут как только могут Иисуса внешне, и именно в самом внешнем представлении. Мистики (Таулер, Экхарт) ищут Христа, ищут так развить душу, чтобы она узрела входящего в нее Христа; совершенно преобразованного, совершенно далекого от мира, чисто духовного Христа искали они и желали постичь в своих душах". — Это с другой стороны. "Иисуса и Христа искали на двух различных, далеко отстоящих один от другого путях, в одно и то же время. Что у Оригена было теоретической трудностью, невозможность свести Иисуса со Христом, в деревнях это выступало внешне".165 (4)

531. "Эти духи: Экхарт, Таулер и другие — не притязали на понимание Бога, Христа, но, как они говорят, они хотели вести "спокойную" жизнь, чтобы переживать Христа в своей душе. ... Крестовые же походы лишь подтвердили: "Тот, Кого вы ищете, Его здесь нет!" — То, что они искали, жило в форме европейской мистики". 152 (5)

532. "По отношению к Мистерии Голгофы, которая может переживаться только внутренним взором, вся современная ей культура стояла подобно женщине у могилы Христа Иисуса: она искала труп, нашла могилу открытой, но трупа там уже не было, и на вопрос: "Куда дели тело Господа", — она получила ответ: Его больше нет там, где ты Его ищешь.
     ...Люди четвертой культурной эпохи искали нечто там, где его нельзя было найти, и продолжали искать тем же способом еще пятнадцать столетий. Ибо перенесением в большое пространство того же, что произошло с женщиной у могилы, были крестовые походы".148 (6)

Три потока христианства. Восток - Запад.

3. "Чем дальше мы уходим во времена папы Николая I, тем больше видим на Востоке внутреннее, сердечное почитание культа, внутреннюю сердечную привязанность к взаимодействию культа со всем тем, что переживалось в культе, с тем, что потом ощущали как увенчание этого ощущения, как некоего рода большое культовое действие: паломничество ко святому Гробу. Если из Рима IX столетия, из Рима папы Николая I смотрели на Восток, то видели там то, о чeм Николай I и его советники говорили, что это не подходит для европейского, для средне- и западно-европейского народа. Этот средне- и западно-европейский народ имел слишком много от вторгавшегося в человеческое развитие интеллекта, чтобы зависеть от простого, внутренне, через сердце, впитанного созерцания церемоний и от паломничества ко святому Гробу. Европейское человечество имеет слишком много от выступающего интеллектуализма, чтобы европеец мог стать цельным человеком. Видели, что на Востоке это возможно, но человечество Средней Европы и Запада на это не способно.
     C другой стороны видели, так сказать, вопросительный знак. Видели огромную опасность в том, что в Европу может перейти заложенное в том потоке, который содержал столь много эзотерики, столь много от того, что действительно могло быть понято только через спиритуальные идеи. И я бы сказал: когда из Рима папы Николая I бросали взгляд на Запад, то видели там опасность; смотрели на Восток — и там видели опасность. На Востоке видели распространяющийся поток, глубоко входящий в Европу — собственно, целый ряд потоков, — поток эзотерических культов, в противоположность к другим эзотерическим течениям. Европа не должна быть захвачена ни тем, ни другим потоком, — так говорили при дворе Николая I. Что должно произойти? — То достояние, так считали истинные сторонники этого (папского) эзотерического потока, спиритуальное достояние должно быть внесено в догматические формы. Для этого должны быть найдены слова, изречения, это должно быть высказано. Но людей необходимо уберечь от того,
     чтобы высказанное они могли видеть, могли познавать.Возникли <>представления веры. Возникло представление: необходимо дать людям в абстрактно-догматической форме содержание, лишив их возможности видеть его, чтобы они в это только верили. Так возникло это третье течение, захватившее средне- и западно-европейские народы религиозно, а также и научно, которое, прежде всего, для бурно вторгавшегося интеллекта имело догмы, но эти догмы не были схвачены понятиями, созерцанием; это течение имело догмы высказанные. То, что они собой представляли, человек больше не видел, он должен был только в них верить.
     Если исследовать фактически другое эзотерическое течение, которое уходило в Ирландию и иссякло только в новое время, то оказывается, что в нeм люди вживались в связь души со спиритуальным миром. Ибо, по сути говоря, в том эзотерическом течении жил (другой) большой вопрос: как человеку достичь того, чтобы он мог найти себя в эфирном мире, в эфирном космосе? Ибо созерцание Мистерии Голгофы ... относится к эфирному космосу. Итак, можно сказать: здесь был вопрос о своеобразии эфирного космоса. Но для среднего течения, для того течения, что выступало в форме латинизма, относящееся к эфирному космосу, было ... догматическим содержанием.
     На Западе бессознательно существовал вопрос о тайне эфирного космоса. На Востоке всплывал большой вопрос: как это соотнести с эфирной организацией, с эфирным организмом? человека
     Во всeм: в культе, в церемониале и ритуале, протекающих ощущениях и познании Востока, — жил бессознательный вопрос: как справиться человеку со своим эф.телом? — В юго-западном течении жил вопрос: как человеку справиться с эфирным космосом? — Прежде человек получал истины о сверхчувственном мире непосредственно через сновидческое ясновидение; ему не было нужды осознавать эфирное в себе и в мире. И это было значительным для нового времени, что оно принесло вопрос о содержании эфирного: на Западе вопрос об эфирном космосе, на Востоке — об эф.теле человека.
     Вопрос об эфирном космосе подвинул человека к высшему раскрытию его духовности. Он должен был развить крепчайшую силу идей, чтобы проникнуть в тайны космоса. Я указывал вам вчера, как их впервые находят, рассматривая в гeтевском духе метаморфозу растений, восходя затем к той объемлющей метаморфозе, которая ведeт от одной земной жизни к другой. Но в Риме это сочли опасным именно во времена папы Николая I.Некоторым образом должно было быть закрыто, прикрыто жившее в этом течении.
     Но и другое, восточное течение состояло в дискуссии с эфирным, только с эфирным собственной организации, с эф.телом человека. С тем, что изживается во внешней природе — с животными, растениями, минералами, — живет физическое человеческое тело; со всем тем, что человек фабрикует в виде машин, живeт физ.тело человека. Если же человек хочет со своим эф.телом жить здесь, на Земле, то он может это сделать только внешним образом, живя в церемонии, в ритуальности, живя в свершении, которое не является земно-чувственно-реальным. В такое свершение хотел вживаться человек на Востоке, чтобы переживать внутреннее своеобразие своего эф.тела.
     Также и это в IX в. в Риме папы Николая I нашли не подходящим для Европы. На Западе просто удержали то, что интеллект довeл до догматики — а затем и распространили это далее, так что эзотерическое течение оказалось совсем закрытым, — когда в сверхчувственные истины только верят, где их больше не видят. При этом и то внутреннее отношение к культу, что развивалось на Востоке, считали также не подходящим для средне- и западно-европейского населения, и потому возникла та модификация культа, которую имеют в римско-католической церкви.
     Если сравнить культ восточной, русской ортодоксальной церкви с культом римско-католической церкви, то становится видной следующая разница: в римско-католической церкви имеет место более видимая символика, на Востоке — нечто такое, во что душа вживается с полным рвением. На Западе постоянно существовала потребность от культа, связанного с догматическим пониманием, всe снова переходить к догмам и из догм освящать культ. На Востоке действует культ для себя. И то, что пришло на Запад, ограничилось в конце концов тем, что постепенно стало сохраняться внешним образом в различных оккультных обществах, существующих и поныне, которые хотя и играют большую роль в современной жизни, но лишены всей эзотерики прошлых времeн.
     Как освятить в Европе такой культ, который не захватывал бы эфирной человеческой природы, как это происходит на Востоке, и установить такую догматику, которая должна уберечь человека от восхождения к созерцанию спиритуальных миров, как ввести такое вот двойное течение? — Это и было третьим большим "вопросительным знаком", стоявшим перед папой Николаем I. Над ним работал он. Благодаря этому произошло позднейшее отделение греко-восточной церкви от римско-католической. В том, что я изложил, находится истинное внутреннее основание этого разделения".
     Всe это происходило в середине IX в. Тогда во многих местах в Испании, во Франции, в Ирландии существовали эзотерические школы, обладавшие Христианством через сверхчувственное видение, где учили этому видению. Позднее это отразилось и сохранилось во взгляде на Святой Грааль или на более секуляризованный круглый стол короля Артура. "В связи с этим имели чувство: там заложено нечто такое, что связано с созерцанием надземных миров, с переживанием надземных миров". Всe остальное, что рассказывают о IX в., является лишь лeгким внешним выражением того, что господствовало в подобного рода глубинах.
     Позже эзотерическое течение было заслонено тем, что всe более и более выносил на поверхность арабизм. В XI, XII в. эзотерика всe более гаснет и принимает ту материалистическую форму мышления, которая в позднейших метаморфозах, приведших к материализму, стала естествознанием, происшедшим из арабизма.
     Среднее течение — творение папы Николая I, но подкормленное ещe Бонифацием (ок. 680-754; шотландский бенедиктинский монах, позже примас французской церкви), получившее опору у Меровингов и Каролингов, оно почти не окрасилось сказаниями о Граале. Оно шло ко всe большей материализации культа и догматики и дошло даже до споров о причастии. Материализировалось и восточное течение.
     Николай I не смог поставить абсолютные границы душевному развитию, он лишь усилил среднее течение, и в этом он был просто гениален. Но то настроение, что было на Востоке и проникло на Запад, испытывало внутри жажду человеческого эфирного организма по святому священнодействию. В нeм высказывались такие духи, как Петр Амьенский, Бернард Клервосский. Оно достигло Иерусалима, возбудив крестовые походы. Но в этом было и много поблекшей проповеди креста. Таково было настроение европейского рыцарства. "И как слабый обертон, который по мере развития крестовых походов всe усиливался, во всe это примешивалось то, что Николай I основал как, собственно, настроение европейской цивилизации в религии и познании. Потому-то нам кажутся странными крестовые походы, которые мы не можем понять, исходя из позднейших отношений. Среднее течение распространилось в них. Наравне с ним осталось восточно-европейское течение, рассматриваемое внутри Европы как отставшее религиозное течение. Западно-европейское течение в рамках оккультно-эзотерического превратилось во всевозможные оккультные общества, в ордена масонов и т.д. Среднее течение в конце концов также было захвачено наукой в схоластике и в новом естествознании". 216(8)

Течения Артура и Грааля

4. "Два течения идут навстречу друг другу: дохристианское течение Христа — я бы сказал, как бы эфиризованное — и христианское течение Христа. Одно позже стало известно как течение Артура, другое стало известно как течение Грааля. Оба встретились позже. И встретились они внутри Европы, и прежде всего — в духовном мире.
     Как нам назвать это течение? Христос, нисшедший вниз через Мистерию Голгофы, вошeл в сердца людей. В сердцах людей шeл Он с востока на запад, из Палестины, через Грецию, над Италией в Испанию. Христианство Грааля — через кровь, через сердца людей распространилось оно. Христос предпринял Свой поход с востока на запад.
    
     Навстречу, с запада, шeл духовно-эфирный образ Христа, вызванный Мистерией Голгофы, но несший в себе Христа с Мистериями Солнца ... языческое Христианство, Христианство Артура, выступавшее под другим именем и в другой форме; с востока на запад Христос шeл в сердцах людей. И вот происходит встреча: Христос, действительный, на Землю пришедший Христос встречает Свой Образ, который движется Ему навстречу с запада на восток, 869-й год — год встречи. До этого года отчeтливо различаются по отдельности два течения. Одно проходит на севере и над Средней Европой, оно несeт в себе — называют ли его Бальдуром или как-либо еще — Христа как Солнечного Героя. И под флагом Христа как Солнечного Героя распространяют рыцари Артура свою культуру.
     Другое течение коренится внутренне в сердцах, позже оно становится течением Грааля и видно проходящим более на юге, с востока. Оно несeт в себе истинного, действительного Христа. То же, что идeт с запада, несeт ему навстречу в определeнной мере космический образ.
     Встречу Христа с Самим Собой, Христа как Брата людей и Христа как Солнечного Героя, Который существовал лишь в Образе, — эта встреча, это слияние Христа со Своим Образом произошла в IX столетии". 240(9)

122. Франки были христианизированы с запада; готы примыкали к арианству и отличались большой веротерпимостью.51(5)

123. "Для готов избрание ими приемлемой для них формы Христианства стало причиной их уничтожения..."
     Римский епископ Лев Великий заставил Атиллу уйти из Европы. Это событие можно понять с точки зрения "народной психологии". "Льву была известна власть, которую Атилла имел над своим народом.
     Атилла же, при всей своей силе, не знал того, что ему противостояло: Христианства; потому он склонился перед ним". 51(6)

Ход истории с XV века

131. С III по XV столетие Европа развивала силу веры (не силу благочестия). Для консолидации этой силы она нуждалась в изоляции. И так получилось, что золото, ушедшее из Римской Империи на Восток, поставило Европу в условия натурального хозяйства, связанного с земледелием.
     "Глубоко значителен для развития Европы в эти столетия такой симптом, что 1/3 европейских земель перешла к тем, кто были носителями этой силы веры: в церковное владение. ... Нечто было и утрачено, при этом укреплении силы веры был утерян прогресс в развитии Христова Сознания".181(18)

Открытие Америки. Восток—Запад. Чингиз-хан

156. "Об Америке знали, что это область, где особенно возрастают магнетические силы, приводящие человека в связь с двойником. ... и в прошлые столетия (IX-XII вв.) норвежские корабли плавали в Америку (они называли еe, конечно, иначе), чтобы там изучать болезни. Из Европы плавали в Америку, чтобы изучать болезни, возникающие под действием земного магнетизма. И таинственное происхождение старинной европейской медицины следует искать здесь. ... Но постепенно — существенную роль здесь сыграли эдикты римско-католической церкви — связь с Америкой была потеряна, еe забыли, и только с наступлением 5-ой послеатлантической эпохи она была вновь открыта. ... И силам, бывшим тут при деле, удалось сделать так, что были потеряны следы прежних отношений Европы с Америкой. А там, где эти упоминания сохранились, их не могли понять. ... Это были, конечно, лишь отдельные визиты, когда изучалось, как действует двойник в другой расе, где он играет особенную роль. До начала 5-й послеатлантической эпохи Европа должна была быть убережена от влияния западного мира".
     "Это были ирландские монахи, которые с помощью выработанного у них чисто христианско-эзотерического учения оказывали влияние на Рим в том направлении, что Европу необходимо замкнуть от западного полушария. Ибо это движение хотело идти из Ирландии в Европу, распространять в Европе Христианство в те столетия перед 5-ой послеатлантической эпохой таким образом, чтобы не возникало никаких помех от того, что исходит из-под Земли, с другого полушария".
     "Колумб и его ученик Галлус стояли в том миссионерском движении, которое сознавало, что Европу необходимо огородить духовным забором, чтобы в ней могло взрасти нежное растение Христианства".178(2)

157. "Хорошим местом для спиритуальной жизни, исключительно хорошим местом, защищенным от всевозможных иллюзий, была в первые христианские столетия Ирландия, Ирландский остров. Она действительно была защищена от всех иллюзий больше, чем какая-либо другая область Земли. Поэтому именно оттуда изошло так много распространителей Христианства в первые столетия. ... В IV и V столетии именно ирландские посвященные действовали в Средней Европе. ... Они стояли под влиянием того посвятительского знания, которое должно было прийти с XV в. (1413 г.) ... Они сознавали, что должны подготовить совершенно новое время, а до той поры наивное человечество должно оберегаться. ... Поэтому они прервали сообщение северных стран с Америкой ... и в XV в. в Европе о ней ничего не знали. ... Это детская сказочка, что Америка впервые была открыта в 1492г." 178(7)

178. "Народное начало Европы представляют себе правильно только тогда, когда первоначальную европейскую культуру представляют себе кельтской, в которую затем вступают, в которой развиваются другие культуры: германская, романская, англо-саксонская и др.
     В своeм первобытном характере кельтское начало наиболее долго сохранилось на британских островах, а именно в Уэльсе. ... От британских островов пошeл определeнный импульс, который является наследием древнего кельтства. Этот отзвук древнего кельтства, он и есть то, что в конечном счeте дало на Западе структуру религиозной жизни, аналогично тому, как уже указанные мною явления сделали это по отношению к Востоку и Центру Европы....Общая характерная черта кельтов заключалась в том, что в своей душевной жизни они мало интересовались связью между природой и человечеством. B определeнном отношении они представляли себе человека изолированным от природы. Они интересовались всем человеческим как таковым ... обладая незначительным ощущением связи человеческой природы с остальной космической природой. И напротив, в некотором отношении они обладали сильным ощущением совместной жизни в пределах социальной общины; эта совместная жизнь ориентировалась у них на то, что существовали повелевающие и подвластные, вожди и ведомые. Это существенно: существовал антидемократический, аристократический элемент. Тут мы имеем дело с тем, что в Европе, собственно, уводит обратно в кельтскую древность ... организованный аристократический элемент. ... Король, который является вождeм, он — тот, кто организует своих вождей-помощников и т.д. Это вырастает из кельтства. И как бы последним из таких вождей, который по собственной инициативе строил ещe из таких первобытных импульсов, является король Артур в Уэльсе со своими 12 рыцарями Круглого Стола, о которых рассказывается — что не должно пониматься буквально, — что они поражали чудовищ, демонов. Всe это указывает ещe на время древнего сопереживания духовного мира. ...
     Затем произошло следующее: Христос, Который был Христом Улфилы (из его перевода Библии можно почувствовать, что он был арианин), готов, Который интенсивно ощущался в духе арианства, Он стал Христом всех людей ... которые не делают аристократических различий. ... Эти два факта (я говорю без частностей, лишь в принципе) проступили в Европе сначала вместе и встретились с третьим. ... Из непонимания того, что ещe притекало с востока, и из мании почитания того, что подлежит почитанию как король — одновременно и как мирской король, — возникло это толкование Христа в облике короля-полководца (см. старосаксонскую поэму "Хелианд"). К этому подступило третье, из Римской империи ... государственный элемент".185(9)

Палладий

314. "Не будучи посвященным, император Константин понимал следующее: существует пра-древняя мудрость человечества. Эта прамудрость однажды была здесь, в древние времена она была здесь, когда люди обладали атавистическим ясновидением; затем она была перенесена в более поздние времена, сохранена жрецами и при этом постепенно пришла в упадок; но она была здесь, эта прамудрость. Также и мы, римляне, — говорил себе Константин, — имели в нашем социальном строе нечто, связанное с инструментом этой прамудрости, но мы погребли это под постройкой внешнего чувственного государства, социального строя. — Это выражалось в значительном символе, в имагинации, но и не только в имагинации, а и в культовом действии мировой истории. ... это выражалось в том, что говорили себе: раньше мудрость не измышлялась людьми, но открывалась из духовных миров. Так обладали ею наши самые первые праотцы, жрецы, конечно, не в Риме, а в Илионе, в Трое, где были наши праотцы, жрецы. — Так говорилось в сказании о Палладии, о т. наз. изображении Афины. Палладий упал с неба в Трою, сохранялся там в святилище, а затем был перенесeн в Рим и спрятан там под колонной Порфира. Колонна Порфира возвышалась над ним. В связи с этим имагинативным культовым действием люди чувствовали: мы возводим нашу культуру также к древней прамудрости, исшедшей из духовных миров, но мы не можем приблизиться к тому образу, который эта прамудрость имела в древней Трое.
     Это чувствовал Константин. Поэтому он также чувствовал, что позднейшие Мистерии, если бы он был в них посвящен, мало чем могли бы помочь; они бы не привели его к Палладию, к древней прамудрости. Поэтому Константин на свой лад предпринял некоторого рода борьбу с мировыми силами, предпринял нечто на свой манер, дабы спасти некоторым образом принцип Империум Романум. ... Он сознавал, что нечто должно совершиться, опять-таки, в смысле определeнного культового действия, которое должно быть поставлено перед всем мировым развитием. И он решил Рим снова перенести в Трою, выкопать Палладий и вновь перенести его в Трою. Но план был расстроен. И вместо того, чтобы в Трое учредить новый Рим, он основал Константинополь и ему передал силу спасти в будущем закатывающийся Рим. Таким путeм он рассчитывал воспротивиться повороту времeн. Он хотел, в смысле сибиллина оракула, дать в Риме приют волкам и лисам (предсказание оракула: на месте Рима будут бродить волки и лисы; при этом имелось в виду опустошение не Рима, а исходящего из него импульса), а тайные импульсы Рима насадить в другом месте, до некоторой степени вернуться к первоисточнику. Так возник в нeм большой план основать Константинополь, что и совершилось в 326 г. Что основание его следует видеть в связи с великим событием на повороте времeн — это может стать вам ясно из одного того, что, закладывая первый камень, Константин выбрал момент, когда Солнце стояло в Стрельце, а Рак управлял часом дня. Так что он ориентировался по космическим знакам. ... Он хотел вечный импульс вечного Рима перенести в Константинополь. Поэтому и колонну Порфира он велел перенести в Константинополь; лишь позже она была разрушена. А также и Палладий был перенесeн и зарыт под этой колонной. ... Остатки Голгофского Креста были использованы для своего рода обрамления особенно ценимой статуи Аполлона. Из гвоздей с Голгофы были сделаны лучи на венце этой статуи, а сама статуя была водружена на колонну Порфира и позже также разрушена. Там была ещe надпись. Она гласила примерно следующее: то, что здесь действует, должно действовать вечно, как Солнце, и силу его основателя Константина нести вечно! — Все эти вещи, естественно, следует брать более или менее имагинативно ... но при этом они соответствуют также точному историческому событию". 175(13)

Габриэль, Михаэль, Орифиэль

344б. "Кто сегодня под водительством Михаэля, в его эпоху, испытывает тягу соучаствовать в духовной жизни, тот призван на служение Архангелу Михаэлю и чтобы учиться под его водительством, чтобы стать однажды зрелым правильным образом служить также грозному Орифиэлю. Жертва требуется от тех, кто желает посвятить себя высшей жизни. Лишь при таком предварительном условии должно воспринять духовную жизнь и желать пережить пробуждение, — если в ответ позже желаешь самого себя, свою волю, все поставить только на службу человечеству.
     От четырех до шести столетий будет небольшая кучка, уже сейчас готовящихся к тому людей, служить Богу Орифиэлю, чтобы спасти человечество. Если в ту эпоху духовное водительство пожелают взять на себя людей не подготовленные к тому, чтобы среди всех бурь противостоять сонмам Маммона, то они не смогут правильно служить Архангелу Орифиэлю, и человечество в таком случае не смогло бы выйти из своих страданий. Но чтобы оно все-таки смогло, должны мы сегодня работать со всей серьезностью, дабы смочь наши задачи исполнять правильно. ...
     Лишь грозными средствами можно встряхнуть человечество и побудить его к высшему развитию. Орифиэль будет назван Архангелом гнева; твердой рукой очистит он человечество". Михаэль будет править до 2400 г. Д. 67/68, с. 6-7
     "Когда придет Орифиэль, он принесет гнев Божий. В эпоху Орифиэля Христос Иисус будет вновь странствовать по земле, но совсем, совсем в ином облике. Мы должны подготовить это время. Мы специально раньше воплотимся, чтобы действовать в век Орифиэля". Габриэль подготовляет становление людей, Михаэль дает ему излиться. 266-1, с.263
     В эпоху Анаэля (Венера) совершаются великие деяния любви ради распространения Христианства. (Ирландские монахи в Европе). В эпоху Захариэля (Юпитер) силы мудрости не смогли быть поняты людьми. Правление Архангелов отступает на задний план. Дух Юпитера отвергают: собор в Константинополе, где была исключена трихотомия. По прошествии эпохи Захариэля человечество становится больным в душе. Субстанция болезни распространяется с востока на запад, угрожая Христианству, соединяя его с материализмом. В эпоху Рафаэля (X, XI вв.) мировая истерия исцелялась, но за ее кулисами, во внутреннем; тогда спасались некоторые моральные качества. За крестовыми походами стояла воля исцелить человечество от материализма, который угрожал ему как со стороны магометанства, так и католицизма. Рафаэль был инспиратором поисков духовного Востока.
     Эпоха правления Рафаэля (четвертая) связана с греко-латинской культурной эпохой. Тогда взор людей обращается на восток, чтобы там найти Мистерии Христа. Тогда жили Иоаким де Фиоре, Аланус аб Инсулис. Тогда особенно понимали Евангелие от Луки, Евангелие исцеления.
     В эпоху Самаэля выступают силы спора, борьбы. Пять встает в оппозицию к четырем. 346, с. 97-99
     В эпоху Анаэля (150 — 500 гг. по Р.Х.) на Земле развилась большая преданность, жертвенность: мученики, жизнь в катакомбах.
     В эпоху Самаэля развилась воинствующая религиозность: крестовые походы и прочее.
     "Орифиэль: решающая война". 266-1, с. 256
     "В борьбе с Христианством дело сводится именно к тому, чтобы опровергать связь духовного в Христианстве с Солнцем". Враги Христианства навязывают людям лишь физическое Солнце. "Действительно, во вторжении арабизма содержится большая опасность, что тайна Солнца как тайна Самого Христа будет забыта и всей эволюции человечества будет дан другой ход, вместо направления Михаэля..." 346, с.115
     "Земля теперь (периодически) находится под влиянием земных сил Сатурна, т.е. тех сил, которые она сохраняет от древнего Сатурна, где возник первый зачаток наших органов". (Задача Сатурна состояла в том, чтобы развить в нас первые зачатки физических органов чувств.)
     Орифиэль получает свои силы из современного Сатурна. Когда наступит его эпоха, то земные силы Сатурна начнут соединяться с силами современного Сатурна и на Земле станет еще хуже. "Ужасные извращения, которые мы уже сегодня наблюдаем в половой жизни, наберут много большую силу; их могло бы вообще не быть, если бы Сатурн не овладевал Землей". 266-1, с.261-262
     В эпоху Орифиэля будут ужасным образом разражаться междоусобицы, гражданские войны; придут ужасные болезни, эпидемии . "Зарево греха будет видимо каждому отпечатленным на человеческих телах". Орифиэль придет, чтобы встряхнуть людей с помощью ужасных страданий и обратить их к их истинному предназначению. Это будет длиться 4 — 6 веков (с XXIV столетия).
     "Кто сегодня, в эпоху господства Михаэля, испытывает тягу соучаствовать в духовной жизни, тот призван к служению Михаэлю и обучается им для того, чтобы однажды оказаться зрелым служить духу также и в ужасное время Орифиэля. ...
     В течение 4 — 6 столетий совсем небольшое количество людей будет служить Богу Орифиэлю, чтобы спасти человечество; они готовятся к тому уже теперь". Им предстоит противостоять всем бурям и сонмам Маммона. "Тогда повсюду на Земле будут господствовать наихудшие силы распада и упадка. И только с помощью ужасных средств род человеческий удастся обратить к высшему. Орифиэль будет назван Ангелом гнева... И, как некогда, воссияет и тогда духовный свет и осветит тьму: Христос тогда вновь явится на Земле, хотя и в ином облике, чем в первый раз. Его воспринять, Ему служить — вот к чему призваны мы". 266-1, с. 283 — 285

Народ Христа

1470."Начиная с IX, Х-го века в одной из областей цивилизованного мира была создана возможность возникновения непосредственно Христова народа, того народа, который получил особую внутреннюю способность нести откровение Христа в будущие столетия. ... Совершенное тогда, при патриархе Фотии, при папе Николае I*, было оттеснением Христова Импульса с особой интенсивностью на европейский Восток. Вы знаете, тогда это привело к знаменитому спору о том, как следует представлять себе Святого Духа: исходящим от Отца и Сына или иначе. Но я не хочу вдаваться в догматические споры, я хочу углубиться в рассмотрение того, что несет в себе непрекращающуюся деятельность. Так настало то разделение, та (лучше сказать) метаморфоза Импульса Христа, которая характерна тем, что принадлежащие к области европейского Востока люди держали свои души открытыми навстречу непрекращающемуся струению в них Христова Импульса, навстречу беспрестанному, непрекращающемуся присутствию Христова веяния. Произошло так, что эта особая метаморфоза была оттеснена на Восток, и этим русский народ в самом широком смысле слова стал в европейской цивилизации народом Христа. Знать это исключительно важно в настоящее время. Только не говорите, что такая истина выглядит странно по отношению к событиям наших дней. Говоря так, вы отвергли бы основное правило спиритуальной мудрости, состоящее в том, что внешние события часто парадоксальным образом противоречат внутренней истине свершений... Что, собственно, имеется в виду, когда говорится, что там возник народ Христа? Этим имеется в виду ... что на Востоке Европы была подготовлена такая территория, на которой жили люди, непосредственно связанные с Импульсом Христа; люди, в души которых непрерывно как бы вкрапливается Импульс Христа. Христос все время присутствует в этом народе как проникающая мышление и чувствование этого народа внутренняя аура". Особенно сильное доказательство этого можно найти во Вл.Соловьеве. Чистейшим, прекраснейшим представителем Христова народа является философ Вл.Соловьев. 185(8)

________________________________
*В 863 г. папа Николай I отлучил константинопольского патриарха Фотия от церкви, вызвав этим отделе­ние восточной, греческой церкви от западной, римской.

ЭПОХА ДУШИ СОЗНАТЕЛЬНОЙ

5. "В высшем смысле слова — и это показывает вся конфигурация замка Артура — воинство 12-ти под управлением короля Артура является воинством Михаэля, воинством Михаэля из того времени, когда Михаэль ещe управлял космической интеллигенцией. Когда смотришь на обломки замка Артура, то можно и сегодня почувствовать, особенно благодаря Акаше-Хронике, падение камней из того, что некогда было мощными вратами замка; и с падением этих камней чувствуется некий земной образ уплывания интеллигенции, космической интеллигенции из рук Михаэля в души людей.
     А рядом с течением Артура-Михаэля возникает полярное, проходящее в противоположном направлении течение ... течение Грааля". Там тоже 12 окружают одного. Но если на севере замок Артура, принцип Артура стремится обеспечить космическое господство Михаэля над интеллигенцией, то "... с другой стороны, из Испании, в принципе Грааля восходит стремление считаться с тем, что интеллигенцию в будущем нужно будет искать на Земле, что она больше не струится вниз с Неба. Всe содержание сказания о Граале дышит чувством того, что я сейчас сказал.
     Так находим мы, ставя оба течения некоторым образом одно рядом с другим, большую проблему, которая ещe в прошлом была поставлена, я бы сказал, благодаря тому, что исторически встало перед людьми: последействие принципа Артура и последействие принципа Грааля. Была поставлена проблема: как находит не только такой человек, как Парсифаль, но как находит сам Михаэль путь от покровительства Артуру, который хотел укреплять его космическое господство, к покровительству Грааля, который хотел проложить ему путь в сердца, в души людей, чтобы он таким путeм мог там обладать интеллигенцией? Так соединяется для нас в одну большую проблему встающее в наше время перед нами: через господство Михаэля Христианство должно быть постигнуто в более глубоком смысле. Колоссально встаeт перед нами эта проблема, начертанная благодаря этим двум противоположностям, благодаря тому граду, обломки которого видны в Тинтагеле, и тому граду, который людям не так легко увидеть, поскольку он со всех сторон окружен простирающимся на 60 миль лесом духов. Но между этими двумя градами стоит мощный вопрос: как станет Михаэль новым подателем импульса к постижению истины Христианства?"
     "Над школой Шартра парило нечто от того солнечного Христианства, импульсы которого хотели внести в мир, как рыцари Михаэля, герои круглого стола Артура.
     Примечательным образом эта школа Шартра, я бы сказал, поставлена между северным принципом Артура и южным Христовым принципом. И как тени града Артура и града Грааля действуют сверхчувственно невидимые импульсы не столько в учениях, сколько во всeм тоне и настроении залов Шартра, где сидели воодушевлeнные ученики". 240(6)

IV. ХРИСТИАНСТВО И ЦЕРКОВЬ В ЭПОХУ ДУШИ СОЗНАТЕЛЬНОЙ

1. От эллинизма к европейской культуре.

Падение эллинизма. Константин

286. Правивший во времена Константина Лициний хотел во время особого праздника высмеять обряд христианского крещения. Но когда мим Геласинус в белых одеждах был погружен в тeплую воду на глазах у многочисленных зрителей, то вместо того, чтобы затем это высмеять, он заявил: "Теперь я христианин и останусь таковым всеми силами моей души!... Это означает, что Лицинию был дан, таким образом, духовным миром ответ; вместо издевательства над крещением произошло действие крещения. Так он распознал смену времeн. — Такой посвященный цезарь, каким был Лициний, вопрошал богов, вступил с ними в борьбу и получил отрицательный ответ. ... Для язычников (это не наши времена) это был полноценный ответ, с которым считались". 175(13)

287. "Как первая Мистерия Голгофы произошла в Палестине, так совершилась она вторично благодаря константинизму. Вследствие искоренения Мистерий Христос как историческое явление был распят и убит вторично. Ибо ужасное разрушение, происходившее в течение столетий, было не только разрушением великих художественных и мистических деяний, но и разрушением важнейших человеческих переживаний. Но только тогда не понимали, что разрушалось вместе с внешним разрушением, ибо было уже утрачено более глубокое понимание этого. Когда были разрушены храм Сераписа, храм Зевса с их великолепными статуями, то люди говорили: ну, если уж такое разрушается, то разрушители правы, ибо, согласно древним преданиям при разрушении храма Сераписа должны низвергнуться Небеса и хаос воцариться на Земле, но этого не случилось, хотя римские христиане сравняли храм с землeй, — так говорили люди. Да, внешние физические звeзды не упали. ... Вместе с храмом Сераписа пала вся необъятная мудрость, которая превышала физический небосвод. Пала древняя мудрость, отзвуки которой слушал Юлиан Отступник в Элевзинских Мистериях, где ещe открывались духовное Солнце и духовная Луна, посылавшие свои импульсы. В хаос превратилось то, что переживали древние в Мистериях Митры и в египетских Мистериях. Там внутренне, с помощью жертвоприношений, переживали тайны Луны и Земли, отражавшиеся в самом человеке, когда он приходил внутренне к переживанию, познанию самого себя. Небеса рушились и Земля стала хаосом в духовном смысле, ибо исчезнувшее в те столетия можно сравнить с утратой в наших условиях органов чувств, когда мы не смогли бы сказать, где земля, а где небо. ... Но мы должны верить в воскресение, если не хотим верить, что исчезнувшее исчезло совершенно. ... для этого же необходимо воспринять сильные, мужественные понятия. ... Ибо люди должны почувствовать, что хотя благодаря мировой космической необходимости столетия прожиты даром, впустую — конечно, только с некоторой точки зрения это является необходимостью, — но всe это для того, чтобы из сильного внутреннего побуждения, свободного побуждения был найден Импульс Христа; люди же должны освободиться от того самодовольства, в котором они погрязли теперь". 175(15)
     "Через Марка и Ормуса (Ormus), бывших учениками Христа после Его воскресения, были преобразованы мистерии и ритуалы". 265, с. 95

Юлиан Апостата

289. "В Юлиане действительно было что-то такое, как бы аура, которую в его окружении ощущали со страхом". Он родился в царской семье и уже до его рождения вопрошали сибиллины книги и т.д. Всe говорило против Юлиана, и ещe мальчиком он должен был быть убит вместе с братом. Он остался жив потому, что побоялись, убив его, вызвать ещe более худшие последствия. Его душу особенно воспламеняла каждая встреча с чем-либо эллинским. С возрастом он был посвящен в Элевзинские Мистерии. Он вновь стал посвященным цезарем. Благодаря посвящению, он знал о духовном возникновении мира, как духовное происхождение мира изживает себя в планетной, солнечной системе; он знал о том, что в то время уже было известно совсем немногим: о связи солнечного действия и солнечного Существа с древним Гермесом-Логосом. Он не был, собственно, противником Христианства, но хотел сохранить в мире эллинизм.
     "Юлиан с определeнным правом воспринял инстинкт искать духовное толкование Сына Человеческого. Перед его душой встала мысль: в Элевзине ты посвящен; а что, если попытаться получить посвящение в персидские Мистерии, в Мистерии, в которых звучит учение манихеев? Тогда, может быть, тебе удастся восстановить беспрерывное развитие, к чему ты стремишься? — Это гигантская мысль". Она послужила основанием похода Юлиана в Персию. "Преодоление зла, преодоление материи понятием было заложено в манихействе. Постижение глубокого смысла зла, а в связи с ним и вопроса о Христе Иисусе, — это стояло перед душой Юлиана, это хотел он извлечь из персидского посвящения и принести в Европу. Но он был убит последователем Константина, и в Европе возобладал процесс абстрактного мышления".
     Юлиан "был человеком глубочайшей любви к истине". Он хотел восстановить Иерусалимский храм, и уже были наняты для этого рабочие и собраны деньги. И боги способствовали Юлиану: все рабочие имели видение пламени, вспыхнувшего на их рабочих местах. Но мероприятие всe же не удалось. 175(14)

73. "Ход мировой истории свершается не в связи со справедливостью и несправедливостью, а следуя великому закону причины и следствия". 51(8)

74. "История — это не нисхождение с высей вниз; история — это стремление вверх к достижению определeнной цели и возможности соединиться с целым миром, с прошлыми и будущими поколениями". 60(3)

101. Весьма поучительно рассмотреть исторические события с той точки зрения, что они развиваются в 33-летнем цикле: причины, заложенные в одном году, дают следствия через 33 года. В 1914 г. начались катастрофические события. "И нужно только подумать о том, что было за 33 года до 1914 г., т.е. в 1881 г. Тогда в Петербурге началось правление Александра III (1845-1894), того царя, при котором начались преследования в прибалтийских провинциях, того царя, который воплотил так много несчастий в Европе. Можно также заглянуть глубже в события; я сейчас имею в виду не душевно "глубже". Если вы изучите роль, которую сыграл в 1881 г. Гамбетта (Леон, 1838-1882; в 1881-82гг. французский премьер-министр) во время его двухмесячного президентства, то из этого вы извлечeте сигнатуру того, что подготовлялось в тот момент, когда разразились эти катастрофические события ... ныне симптоматически выражающиеся в настроении, господствующем между северной и южной Россией, в развязывании русско-украинской вражды, являющейся симптомом куда более значительным, если взять события, которые подготовлялись, чем всe то, что сегодня люди, исходя из удобства, хотели бы назвать важными событиями". 180(2)