Полярность

1218. "Вглядитесь в мир Востока, в то, что там восходит из глубин народного, тогда обнаруживается — поскольку Восток в отношении пра-элемента полностью пришел в упадок и не сознает больше самого себя, поскольку Восток позволил затенить себя тем, что я характеризовал как наивнейшие радикальные побеги Запада, — что, собственно говоря, основные нюансы ощущений Востока можно найти, только возвращаясь к прошлым временам и учась у них. Конечно, все, что содержалось в человечестве Востока в прошлом, содержится в нем и теперь, но сегодня все это “пролилось”. Что жило на Востоке, что на Востоке пронизывало души, все это, в конце концов, живет во внешних побегах там, где этого больше не понимают, где это стало суеверным культом, стало лицемерным бормотаньем попов в ортодоксальном русском культе, которого не понимают и те, кто его совершает. Это одна линия, идущая от древнего индуизма до хныкающих формул русского культа, лицемерно звучащих на устах толпы. Ибо вся изживающаяся в этом предрасположенность, дающая Востоку его душевный отпечаток и поныне, но в подавленном виде, есть предрасположенность к развитию той духовной конституции, что ведет человека за порог рождения, в жизнь еще до зачатия. Первоначально мировоззрение и религиозность, пронизывавшие Восток, были связаны с понятиями, которые Запад совершенно утратил. Запад, как я уже говорил, имеет понятие бессмертия, но не имеет понятия нерожденности. ... Восток же, благодаря особой предрасположенности своей души еще воспринимавшей в мысли, в представления имагинации, инспирации, благодаря этому особому содержательному изживанию мира представлений меньше смотрел на посмертную жизнь, а более на жизнь до рождения. И жизнь здесь, в чувственном мире, он рассматривал как такую, которая идет к нему после того, как он воспринял свою задачу до рождения, так что он должен проходить ее здесь в смысле полученной задачи. Существовала предрасположенность к тому, чтобы эту (земную) жизнь рассматривать как долг перед Богом, взятый до нисхождения в земное, плотское тело". Из такого мировоззрения должно было как само собой разумеющееся следовать прозрение в повторные земные жизни.
     В то же время, подчиненность задаче, полученной до рождения, наложила отпечаток на всю политическую, социальную и хозяйственную жизнь Востока. "Но эта жизнь, эта душевная конституция особенно подходит для того, чтобы человеческий душевный взгляд направить на духовное, чтобы наполнить человека сверхчувственным миром. Ибо он рассматривает себя здесь целиком и полностью как творение сверхчувственного мира, как нечто такое, что лишь сверхчувственную жизнь продолжает здесь через чувственную". Сегодня эта душевная конституция надломилась и выступает, я бы сказал, как бы из рахитичных членов души, например, у Тагора. 199(7)

1219. "То, как индус, выражаясь в духе своей мудрости, понимает мудрость семи святых Риши, уже само являет — будь индус посвящен в эти вещи — тот факт, что учителями Риши были люциферические существа". 191(15)