238. "Теологию и милитаризм в восточном смысле мы несeм как наследие в нас, и теперь наступило время, когда нам нужно это уяснить себе. Позже вместо теологии и милитаризма выступит нечто другое. Ибо как родственны теология и милитаризм, именно колеблясь от люциферического к ариманическому, так метафизика в средневековом схоластическом смысле, как еe принимали и кантианцы, хотя и отвергая наполовину, родственна покоящейся целиком в метафизическом настроении юриспруденции, какой она была в римское время. Это, в свою очередь, родственно чиновничеству... доброму мещанству, тогда как теология и милитаризм связаны с аристократией.
     Эти вещи: теологию как люциферическое, с одной стороны, милитаризм, изживающийся аристократически, — с другой, как ариманическое, — их находишь в колебательном движении ещe в догреческое время. Наследие этого мы несeм в себе. Юриспруденция и стоящая над ней метафизика развивались в эпоху Рима". 192(8)

239. "Научно установлено, что человеческая душа должна конструировать себе отношение к Богу. Но насколько достоверно, настолько и глупо принимать Бога; так что своим собственным здоровьем она осуждена на то, чтобы наврать себе Бога. Наври себе, что Бог есть, а то станешь больным! — Всe это буквально стоит в книге Юнга". "Юнг — довольно смелый профессор. Он говорит то, что должно быть сказано согласно предпосылкам современности. Другие боятся и этого". 181(1)